Просмотр полной версии : Его Святейшество Мукунда Госвами
Махабхарата дас
11.04.2013, 00:36
Мукунда: Я гулял со Свамиджи по пляжу, и когда он сел, я тоже сел напротив него. Тогда он спросил меня:
— Как ты понимаешь Кришну?
— Кришна — Бог, — сказал я. — Он — Высшее Существо. Наш долг — поклоняться и служить Ему.
Свамиджи был как будто доволен, но затем сказал:
— Ты должен повторять ежедневно шестьдесят четыре круга на четках.
Я был поражен и не знал, что ответить. Я не знал, должен ли я вообще отвечать. Я просто продолжал смотреть на него, а он смотрел на меня. Немного погодя он сказал:
— Ну, ты можешь повторять по крайней мере тридцать два круга в день.
Я продолжал молчать. Я считал, что повторять даже шестнадцать кругов было очень трудно. Я недоумевал, как я смогу читать по тридцать два круга. Через некоторое время Свамиджи сказал:
— Тогда в самом крайнем случае ты должен повторять шестнадцать кругов каждый день.
— Да, Свамиджи, — сказал я.
Я знал, что могу, по крайней мере, постараться как-то выполнять это требование.
Во взаимоотношениях с Бхактиведантой Свами Мукунде больше нравилось занимать позицию его товарища, чем быть смиренным слугой, и Свамиджи отвечал ему взаимностью. Однако иногда Свамиджи все-таки выступал в роли учителя. Однажды, когда Свамиджи вошел к Мукунде в квартиру, он заметил на стене плакат, на котором был изображен матадор с плащом и шпагой, преследующий быка.
— Отвратительный плакат! — воскликнул Свамиджи, и на его лице отразились гнев и неприязнь. Мукунда посмотрел на плакат, в первый раз осознав его значение:
— Да, отвратительный, — и сорвал его со стены.
Бхактиведанта Свами очень хотел научить кого-нибудь правильно играть на мриданге во время киртан. Поскольку Мукунда был музыкантом, Свамиджи возлагал свои надежды на него.
Мукунда: В тот день, когда пришел барабан, я спросил у Свамиджи, могу ли я научиться, и он ответил утвердительно. Я спросил, когда, и он сказал:
— Когда ты хочешь?
— Можно сейчас? — спросил я.
— Да.
Несколько удивленный его мгновенным согласием, я принес барабан к нему в комнату, и он начал показывать мне основной ритм. Сначала он показал ги та та, ги та та, ги та та. Потом немного более сложный: ги та та, ги та та, ги та та гиии та.
Когда я начал отбивать этот ритм, то все время торопился, и всякий раз он просил меня сбавить темп. Он потратил уйму времени, чтобы просто показать мне, как нужно ударять по мембранам барабана.
Наконец, я стал потихоньку улавливать, но он продолжал напоминать мне, чтобы я не ускорял темп, и просил при каждом ударе произносить слоги — ги та та. Он говорил, что эти слоги и барабан должны звучать одинаково. Я должен был извлекать именно такие звуки и всегда произносить слоги вслух.
Я был настроен решительно и очень долго играл очень медленно. Я старался сосредоточиться, насколько мог. Затем я вдруг понял, что Свамиджи неподвижно стоит рядом со мной. Я не знал, сколько он еще собирается стоять, ничего не говоря, и мне стало немного неловко. Но я продолжал играть. Когда же я набрался смелости, чтобы поднять голову и взглянуть ему в лицо, то к моему удивлению обнаружил, что он, закрыв глаза, одобрительно покачивает головой. Казалось, он наслаждался уроком.
Для меня это было полной неожиданностью. Раньше я учился музыке и много лет брал уроки фортепьянной игры, но я не помню ни одного случая, когда учитель действительно наслаждался моей игрой. Я был поражен, что рядом со мной был такой совершенный учитель и что он наслаждается процессом обучения — не потому, что это его школа или его собственный стиль, а потому, что он наблюдает, как энергия Кришны передается от него к обусловленной душе, какой был я. Ему это доставляло настоящее наслаждение. Ко мне пришло более глубокое понимание того, что Свамиджи был настоящим учителем, хотя у меня не было ровным счетом никакого представления о том, кто такой духовный учитель.
Махабхарата дас
11.04.2013, 00:40
Майкл Грант (Мукунда Госвами) родился в апреле 1942 года в г. Портленд (штат Орегон, США). Его отец владел большим музыкальным магазином. Майкл занимался музыкой, его младший брат Том Грант стал одним из самых известных джазовых пианистов Америки. Желая профессионально заняться музыкой, Майкл переехал в Нью-Йорк, где вступил в Союз музыкантов, играл в ночных клубах, работал музыкантом-аранжировщиком и жил тогда на чердаке дома на Гранд-стрит, где часто собирались музыканты на джаз-сейшн. По мере того как Майкл все больше и больше обращался к серьезному сочинительству, он начинал уходить от социального аспекта музыкальной жизни. Его интересы тяготели к духовным книгам, которые он читал.
Мукунда Госвами: Наверно меня можно было назвать человеком ищущим. Я читал литературу по таоизму, буддизму, индуизму, экзистенциализму, частично Тору и Новый Завет, Хемингуэя и Беллоу, пьесы и сонеты Шекспира, стихи Т.С. Элиота, произведения Хаксли и Оруэлла. Видимо, была во мне духовная струя. Думаю, я получил ее по наследству, от матери. Она давала мне книги — «Сила позитивного мышления» Нормана Винсента Пила и «Пророк» Кахлила Джибрана. Я читал, но не особенно интересовался, не вполне понимал, к чему клонят авторы, и считал мать слегка странной.
Майкл встречал уже несколько свами, йогов, последователей различных учений, занимался хатха-йогой. Знакомство с Шрилой Прабхупадой произошло летом 1966 года. И Майкл заинтересовался.
Мукунда Госвами: Обстановка была немного знакомой, потому что я уже видел свами раньше. Как он был одет и как он выглядел, не было новым для меня. Но мне было очень интересно. Я не слышал его речи, когда он вошел. Он просто пел. Но я ждал, чтобы послушать, что он умеет говорить. Как поют, я уже слышал раньше. Я стоял и думал, зачем он оказался в этом месте, если его послание, которое он хочет передать, важнее его личных удобств. Что меня поразило особенно — это бедность его окружающей обстановки. Это было любопытным, потому что места, где я бывал раньше, были совсем другими — очень богатыми. Например, в Верхнем Манхеттене места были заполнены степенными пожилыми людьми, кожаными креслами, трубочным табаком. Вот такая обстановка. Но тут была настоящая нищета. Все это было любопытно.
Свами выглядел очень изящно, что тоже было интересно. Когда он заговорил, я сразу понял, что он ученый, так как он говорил с большим убеждением, а некоторые из его заявлений были очень смелыми. Он говорил о Боге, и это было совершенно новым услышать, как кто-то говорит о Боге. Я всегда любил слушать религиозных ораторов, но оценивал их очень тщательно. Когда говорил Свамиджи, я подумал: «Вот о Боге говорит человек, который действительно знает Бога». Он был первым, кого я встретил, как человека от Бога.
В этом же году 24-летний Майкл Грант получил духовное посвящение у Шрилы Прабхупады и его стали называть Мукунда дас Адхикари.
Шрила Прабхупада прибыл в США в 1965 году, он встречался со многими, но именно Мукунда Госвами помог найти подходящее место для основания первого храма Кришны в Америке.
Мукунда Госвами: По воле случая я жил на Бауэри всего в нескольких десятках метров от Прабхупады. Я убедил его переехать в немного более респектабельный район — в дом №26 на 2-й Авеню. Здесь, в новом храме, слушатели были очень внимательны. Я тоже внимательно слушал Шрилу Прабхупаду, но, думаю, именно комбинация пищи, новых знакомых, философии, книг, проповеди и еще чего-то заставляла меня приходить снова и снова.
Здание первого храма на другом побережье США, на улице Фредерик в Сан-Франциско, Мукунда нашел вместе со своими друзьями.
Мукунда Госвами: Спустя 4 месяца я оказался в Сан-Франциско. Шрила Прабхупада приехал к нам в начале января 1967. Прошло еще 1,5 года. За это время Шрила Прабхупада приезжал дважды, мы провели 2 городских фестиваля, открыли храм, принимали у себя преданных из Нью-Йорка и стали свидетелями посвящения нескольких преданных. В городе Святого Франциска появился храм Харе Кришна.
Слуга слуги
В 1968 году Шрила Прабхупада посылает Мукунду даса в числе первых шести преданных для проповеди сознания Кришны в Лондон. Через 2 года они открывают там храм Кришны. Мукунда Госвами нашел Джорджа Харрисона и подружился с ним. Так появились альбом «Радха-Кришна», хит «Мой нежный Господь» и храм-особняк «Бхактиведанта-Мэнор» в Англии.
Мукунда был движущей силой движения сознания Кришны, когда оно только начиналось. Он был первым во всем и помогал Шриле Прабхупаде во всех вопросах. Помог найти юриста для оформления иммиграционных документов, жертвовал деньги на аренду помещений, решал различные административные вопросы, способствовал организации первой Ратха-ятры, проводимой когда-либо за пределами Индии. Его помощь была бесценна.
Тогда в Лондоне Мукунда погрузился в рекламу, публикации, статьи. Он встречался с редакторами газет, другими влиятельными людьми, писал о прибытии Шрилы Прабхупады, о событиях храма. И у молодого тогда движения сознания Кришны появился успех. Мукунда Махарадж почувствовал, что именно в этом будет его служение Кришне — распространять славу о Нем в газетах и публикациях.
Мукунда Госвами: Шрила Прабхупада в отношении моих занятий особо подчеркивал именно это служение. В точности слова, сказанные им по этому поводу, звучали так: «Писать и редактировать — твое служение». Поэтому, следуя указанию Шрилы Прабхупады, я стараюсь все больше и больше сосредотачивать свою энергию и деятельность на выполнении этих его наставлений.
В 1982 году по просьбе своих духовных братьев Шрила Мукунда Госвами принял санньясу — отрешенный образ жизни, с тем чтобы еще больше расширить проповедническую деятельность. На протяжении 10 лет он был членом Джи-Би-Си (Высшего управляющего органа ИСККОН), а также возглавлял министерство общественных связей ИСККОН и всемирную программу «Харе Кришна — Пища жизни», осуществляющей бесплатную раздачу прасада (освященной пищи) тысячам голодных и нуждающихся людей.
Мукунда Госвами выступал с лекциями в 38 странах мира, вдохновляя людей развивать сознание Кришны, помогая им преодолевать трудности.
В 1997 году Мукунда Госвами попал в автомобильную аварию и его лечащий врач сказал, что здоровье «Мукунды Махараджа уже никогда не будет нормальным». Мукунда Госвами принял это.
Мукунда Госвами: Я вижу в этом руку Господа, чтобы я мог следовать тому, что Шрила Прабхупала поручил мне — писать. В моем положении — это лучшее и самое простое — просто писать и читать. Поэтому я охарактеризовал бы себя как «частично отошедшего от дел». Это значит, что я все еще проповедую, но не путешествую больше по свету, как раньше. Так что сомнений нет: стиль жизни изменился.
Передо мной дилемма: умирать «на поле боя» или уйти на покой. В «Бхагавад-гите» (6.17) оговаривается, что человеку следует быть умеренным в еде, сне, труде и отдыхе. Этот стих заслуживает нашего внимания: когда тебе стукнуло 60, ты имеешь право «избегать крайностей».
Под крайностями я подразумеваю постоянные перелеты, непрекращающиес я упаковывание и распаковывание чемоданов, а также нерегулярный сон и питание. Все это было моей жизнью многие годы. О напряженности графика свидетельствует тот факт, что на протяжении 15 лет я летал на самолетах в среднем раз в неделю. Поэтому и сейчас за кажущейся неторопливостью скрывается нервное напряжение, которое подхлестывает меня даже в моем полупенсионном состоянии. Да, литературное творчество подразумевает уединение, но не настолько, чтобы становиться отшельником или затворником. Я остаюсь в курсе событий с помощью телефона, электронных средств связи и, конечно, автомобиля.
В 1999 году Мукунда Госвами получил звание «заслуженного члена Джи-Би-Си».
Бхакти-Тиртха Свами: Мой дорогой Мукунда Махарадж, ты не только старейший преданный в Движении, но и один из наиболее упорных и трудолюбивых генералов Шрилы Прабхупады. Кришна дал тебе служение, выполняя которое, ты мог бы следить за развитием — Движения и заботиться о нем. Любой, кто задумается над этим, несомненно, поймет, какая важная роль отведена тебе в деле сохранения особого дара Шрилы Прабхупады нашей планете. Я твой младший брат, которого ты так часто вдохновляешь. Теперь, когда ты станешь заслуженным Джи-Би-Си в отставке, у тебя появится гораздо больше времени для литературной деятельности. Это, безусловно, откроет новую главу в твоей жизни и позволит тебе еще более активно заботиться об обществе. Ты берешься за выполнение этой требующей геркулесовских сил задачи, и мы все почтительно салютуем тебе.
И в хорошие, и в тяжелые времена Мукунда Махарадж отвечал за репутацию движения во всем мире. Вот уже 40 лет он сражается за доброе имя Прабхупады. Он прислушивается к своему сердцу, и оно не обманывает и не вводит его в заблуждение. Он слушает Шрилу Прабхупаду, и он не оставляет его. Овладев искусством применять религиозные принципы в соответствии со временем, местом и обстоятельствами, Шрила Мукунда Госвами обращает худшее в лучшее, думает и действует так, как думал и действовал бы Шрила Прабхупада. Он неисчерпаемый источник вдохновения для всех нас.
У Мукунды Махараджа 84 ученика по всему миру, 5 из них получили у него вторую инициацию после ухода Тамал Кришны Госвами.
Мукунда Госвами: В этом великом движении ИСККОН многие из нас приняли на себя роль гуру. Занимая это положение, я чувствую своим долгом помочь моим ученикам освободиться от повторяющихся рождений и смертей. Это просто моя обязанность — помочь вам достичь любви к Богу. Я также должен стать вашим учеником. Такова еще одна из обязанностей того, кто становится гуру. Он считает себя слугой своих учеников, потому как их необходимо учить. Сам Кришна назначил его обучать их. В этом заключается его положение.
Несмотря на серьезность положения духовного учителя, Мукунда Махарадж ярко проявляет одно из качеств Прабхупады — личностное теплое отношение к своим ученикам, последователям и обычным людям, которым он проповедует.
Ученик Прияврата дас: Мы много путешествовали вместе. Мне приходилось будить Махараджа по утрам. Я стучал в дверь и говорил: «Харе Кришна, Махарадж». А он отвечал: «А, Прийя, пожалуйста, прими мои поклоны». Махарадж успевал предложить мне свои поклоны до того, как я предложу ему свои. Это было чересчур, тогда я говорил ему: «Не надо это делать». «Но мне хочется, мне нравится». На меня это произвело очень большое впечатление, я был смущен, ничего подобного до этого я не испытывал. Он уникальный.
Когда Мукунда Махарадж встречается со своими учениками, он проводит с ними очень много времени. Он доверяет им, а когда они совершают ошибки, прощает или бывает строг в случае необходимости.
Ученик Нила-Мадхава дас: Я был привлечен его святым характером. Он был так величественен, аристократичен и в то же время умиротворен. Эта его доброжелательность, мягкость и тонкое чувство юмора покорили меня.
Как-то в Майапуре я служил ему и пошел в конференц-зал, чтобы спросить, может быть ему что-то нужно. Когда я вошел, он сидел за столом. Я сказал ему: «Что-нибудь Вам нужно, Гуру махарадж?» «У меня все хорошо. Может быть тебе что-нибудь нужно?» Это очень смиренное умонастроение. Он действительно вошел в мое сердце. Он по-настоящему соединяет себя с учеником, чувствует его природу.
Ученик Хари-дхама дас: То, что он велик, не подлежит сомнению. Он заменил мне прежних отца, мать, брата, сестру, семью и друзей — чего более можно желать? Собой одним он воплощает всю мою семью. Как я могу забыть эти длительные велосипедные прогулки, которые мы часто совершали во Вриндаване! Или как Гуру Махарадж иногда даже приходит ко мне за советом (если бы у меня было что ему предложить!). Как личностно он общается со мной и другими! И как однажды ранним-ранним утром он сказал мне: «Чтобы быть способными любить друг друга, нужно научиться знать друг друга». Это ли не утешение?! Этот процесс и эти исключительные отношения продлятся на бесконечное время...
Мукунда Госвами: Но именно вы вдыхаете в меня жизнь. Если бы не ваши сочувствие, неослабевающий интерес и помощь, если бы вы не присылали письма, электронные сообщения, не звонили и не заглядывали иногда в гости, то в этом далеком, почти пустынном уголке Новой Зеландии я влачил бы одинокое, мрачное и монотонное существование.
Мукунда Махарадж постоянно пересматривает свою роль духовного учителя, а также роль ученика — не боится перемен, корректирует парадигму поведения. Все это не случайно, поскольку Мукунда Госвами общался с Прабхупадой в самом начале движения, он получил от него любовь и внимание, и теперь он проявляет эти качества по отношению к своим ученикам.
Личные качества
О личных качествах Шрилы Мукунды Госвами, рассказывает один из самых близких его друзей.
Прабху Шьямасундара: Мукунда всегда учил своим примером. Он никогда не давит в проповеди: «Ты должен делать это, то». Многие просто давят, давят. Но он знает, что самый лучший способ, самая эффективная проповедь — это личный пример. Когда я поехал с ним вместе в Сан-Франциско, я все еще был скептически настроен, все еще был мясоедом, принимал наркотики, но постоянно наблюдал за своим другом и видел, что он был всегда счастлив, повторял святые имена на больших четках, которые носил на шее. Ни тени печали, беспокойств. Я подумал, похоже, в этом что-то есть, и через некоторое время Мукунда убедил меня своим примером. Мукунда был смиренен. Я помню его еще таким до движения сознания Кришны. Он всегда был нежен, добр и терпелив. Он все мог стерпеть. Даже в самой плохой ситуации он оставался хладнокровным. Он и сейчас таков. Похоже, он и не изменился, он так и родился с этими хорошими к ачествами.
Также Мукунда не критикует никого. Это признак чистого человека. Пусть даже человек негодяй, но он находит какое-то маленькое хорошее качество и выставляет его как суть, как самое важное в этом человеке.
Неустанный работник, Мукунда никогда не останавливается в служении Кришне, прямо как Прабхупада. Он почти не спит, но и когда спит, постоянно думает, как продвигать это Движение.
Я думаю также, что у него большая любовь к Кришне. Я имею в виду, что он полностью предался Кришне. Очень мало, кто из преданных так предается, и мало, кто находится на уровне такой преданности. Кришна — это жизнь Мукунды. Фактически он один из самых старших преданных, он уже с 66 года практикует сознание Кришны. 40 лет!
В 74 году я ушел из Движения, и все это время, когда я был в стороне, Мукунда поддерживал со мной связь. Он звонил мне, писал письма, чтобы я продолжал думать о Кришне. Без него, без этой поддержки, я бы наверное уже попал в ад.
Он просто спас меня, ангел во плоти. Я всегда вспоминал его пример, и он показал мне, что сознание Кришны — самое лучшее. Вы видели его когда-нибудь несчастным? Нет. Никогда. Мы никогда не видели Прабхупаду несчастным. Мукунда похож на Прабхупаду, он тоже не совершает ошибок.
Мукунда Госвами принимает мало учеников, поскольку чувствует себя недостойным это делать.
Мукунда Госвами: Поймите меня правильно. Я не из тех, кто может принимать неограниченное число учеников. Может быть, просто такой уж я есть. Пытаться меня изменить — все равно, что распрямлять скрученный кольцом собачий хвост. Я не могу стать тем, кем не могу стать.
Литературное творчество
У Шрилы Мукунды Госвами нет постоянного места пребывания. «Я живу там, где хочет Кришна». Сейчас он в Австралии, последние 5 лет жил в Новой Зеландии, до этого в Америке, а до Америки по всему миру.
Мукунда Госвами: Главное, чем я занимаюсь в своей добровольной ссылке, — это мемуары о Шриле Прабхупаде. Мои мемуары не просто состоящая из фактов автобиография, если такое вообще бывает, мои мемуары — еще и «придуманная правда». Они соединяют в себе факты и художественный вымысел, что должно сделать мой опыт удобоваримым для читателя. Вот, такие планы!
Писать их очень сложно Мне довелось прочитать книгу «Вымышленная правда», посвященную написанию мемуаров. Однако оказалось, что применить разнообразные приемы мемуарной техники к моей одиннадцатилетней одиссее с Прабхупадой — невозможно. Я готов к тому, что профессиональный редактор разнесет мою книгу в клочья. Но, поскольку эти мемуары имеют некоторую историческую ценность для преданных, я, вероятно, напечатаю их как есть, поступившись своими материалистическими амбициями.
Надеяться , что книга станет бестселлером, — безумие, не говоря уже о полном отсутствии духовности. Шрила Прабхупада писал по этому поводу: «Пытаться писать нужно только ради собственного очищения. Ваш труд может быть опубликован, а может и нет, — это не важно. Придет слава или нет, не имеет значения. Ни в коем случае не следует пытаться писать духовные произведения ради материальной славы и почета».
Только в одной Америке ежегодно выходят из печати тысячи книг. Достичь успеха в этом мире почти невозможно. Несмотря на все это, я надеюсь, что какой-нибудь литературный агент заинтересуется книгой, и люди смогут узнать о Шриле Прабхупаде.
Мы хотим подарить читателям еще несколько цветов Мукунды Госвами — блестящего публициста, мастера слова, обладающего редким даром — способностью глубоко мыслить, анализировать, выявлять тенденции и делать разумные выводы, т.е. доводить до сути.
Цветы Мукунды Госвами:
— Время дорого. Думайте о Боге. Думайте о духовном мире. Время дорого. Недопустима даже одна единственная бесполезная мысль. Думайте о Боге. Думайте о том, что вы будете делать в духовном мире, где что ни шаг, то танец, что ни слово, то песня, а вода подобна нектару. Думайте об этом. Не тратьте времени зря. Утвердитесь в служении Богу.
— Сознание Кришны — это приключение, которому нет конца, и которое позволяет ощутить духовное блаженство уже здесь на Земле. Принять участие в этом высшем приключении может каждый. Это не закрытый клуб для элиты. Мы должны поверить и рискнуть: сосредоточить внимание на мире, который глазами не увидишь. Вот и все.
— Разумеется, Шрила Прабхупада неповторим, он великая личность. Нечего и думать о том, чтобы ему подражать. Но мы МОЖЕМ следовать ему, следовать по его стопам. Мы МОЖЕМ идти за ним. МОЖЕМ жить в доме, который он построил для всех нас. Вопрос в том, как жить в этом доме достойно и как посвятить себя Кришне и служению Ему.
Махабхарата дас
11.04.2013, 01:36
Подношение Мукунды Госвами на Вьяса-пуджу Шрилы Прабхупады в 2005 году
нама ом вишну-падайа кришна-прештхайа бху-тале
шримате бхактиведанта-свамин ити намине
намас те сарасвате деве гаура-вани-прачарине
нирвишеша шунйавади-пашчатйа-деша-тарине
Дорогой Шрила Прабхупада!
Пожалуйста, примите мои смиренные поклоны. Мое подношение в этом году – это воспоминание об одной нашей беседе. Иногда, для удобства изложения, я пишу "он", имея в виду вас. Пожалуйста, простите меня за этот несколько безличный подход. Вот какое объяснение я мог бы дать кому-нибудь, кто захотел бы узнать, почему у нас введено требование шестнадцати кругов в день. Этот диалог мог бы проходить примерно так:
"Каково твое определение Кришны?" – спросили вы немного шутливо.
"Кришна – Бог," – ответил я. – "Он – Высшее Существо, и наш долг – служить Ему."
Вы взглянули на меня сурово. А я смотрел на вас. Я мог бы сказать гораздо больше. Но я не думал, что моя речь была бы убедительной, в интеллектуальном смысле. Вы не задавали мне больше вопросов. Я предположил, что прошел проверку, но, возможно, не с самой лучшей оценкой. Вы выглядели озабоченным вопросом о моей духовной проницательности. Мы пристально смотрели друг на друга довольно долго.
Мы находились в Парадизио, в Калифорнии, в домике на пляже. То был июль 1967 года.
Затем вы посмотрели мне прямо в глаза и сказали: "Ты должен воспевать по шестьдесят четыре круга каждый день."
Я оцепенел. Это, подумал я, будет невозможно. Зачем он выставляет такое требование? Я что, настолько негоден, что должен повторять на сорок восемь кругов больше, чем мне было предписано вначале, чем, как я помню, я изначально пообещал повторять? Это что, лекарство от моего невежества? Может, это наказание за тот раз, когда я спросил, что случится, когда он умрет. Я был в панике.
Казалось, что вы выпалываете меня, как сорняк, из-за духовной неполноценности. Это казалось несправедливым. Я принял обет, но возможно вы решили установить новый стандарт, и возможно это предназначалось не только для меня. Это было бы небольшим утешением, но я все же не мог приспособиться к идее воспевать на протяжении восьми часов в день.
Мои мысли бурлили. Как я буду делать это? Мне придется целиком поменять свой образ жизни. Я начал обдумывать, что мне потребуется, чтобы воспевать такое количество кругов ежедневно. Это пугало. Я ждал, когда вы дадите дополнительные разъяснения нового наставления. Может, вы подчеркнете важность воспевания и объясните, как это будет работать. Или он может даже спросить меня, считаю ли я, что это нормально или возможно. Онемевший, с остановившимся взглядом, я ждал. Я не думал ни о каких возражениях. Я был просто парализован, выжидая.
Я думал о том, как трудно было для меня просто воспевать на четках шестнадцать кругов каждый день. Иногда я вставал до рассвета в своей квартире в Сан-Франциско. Я пытался стоять и повторять, глаза слипались, ноги подкашивались, а ум становился пустым. Я научился спать стоя. Однажды я наткнулся на стену и ударился головой. Я чуть не грохнулся на пол в то утро.
Внезапно вы сказали: "Тогда ты должен воспевать по крайней мере тридцать два круга."
Снова молчание. Некоторое облегчение. Мой ум снова заработал. Я начал пытаться подсчитать. Хммммм. Тридцать два, да? Это гораздо лучше, чем шестьдесят четыре. Может быть, я смогу осилить столько. Я пытался сообразить, как это могло получиться. Вы сократили количество наполовину. Мне стало интересно, не испытываете ли вы меня. Казалось, вы становитесь все более и более серьезным. Вы откинули голову и продолжали смотреть сквозь меня. Я подумал, что, наверное, смог бы удвоить свое воспевание, пусть даже я точно не представлял как. Я начал смиряться с этой мыслью.
Это превратилось в состязание взглядов. Я не мог говорить. Из кухни доносился хруст и едва слышный мужской голос, говорящий с кем-то. Я слышал, как гремели какие-то кастрюли. Было слишком далеко, чтобы расслышать. Какие-то птицы щебетали на дереве неподалеку, и чайки постоянно кричали. Волны оглушительно ударяли в песок. Где-то на задворках сознания, я надеялся, что вы и новое количество опять сократите наполовину. Возможно, устанавливалась некоторая тенденция. Так что я ждал.
Затем вы сказали: "Ты должен воспевать по крайней мере шестнадцать кругов в день."
"Да," – ответил я немедленно. Думаю, это звучало похоже на рекрута морской пехоты, отвечающего своему инструктору на учениях. Это было подтверждение прежнего обещания. Я чувствовал, что меня это устраивает. Я чувствовал, что ежедневно я мог осилить только шестнадцать кругов, и что было тактично с вашей стороны позволить, чтобы только четверть вашего прежнего требования была удовлетворена. Я не мог поверить, что говорил так громко, потому что сразу же после того, как я сказал "Да", в комнате воцарилась тишина, если не считать чаек и рева океана. Может быть, вы проверяли эту идею на мне.
Я предположил, что хотя шестнадцать кругов было обетом, это был минимум, и меньше, чем идеальные шестьдесят четыре. Шестнадцать кругов было минимальным требованием. И это никогда не менялось.
Ваш слуга,
Мукунда Госвами
Махабхарата дас
28.03.2014, 08:06
В связи с событиями в Украине возникла полемика и среди вайшнавов. Насколько опасна национальная "самоидентичность" для духовного развития? Если ли допустимые границы в таком мировоззрении?
Вот как отвечает на этот актуальный сегодня для многих верующих вопрос Шрила Мукунда Госвами в ходе лекции для своих учеников от 22 марта с.г.
В Песни Пятой Шримад Бхагаватам есть знаменитый стих, где говорится: "Ясьятма буддхи кунапетри дхатуке... - мы не должны привязываться к земле, на которой родились". Это всё одна и та же привязанность - к родственникам, общине, стране, в целом... Я помню, что еще будучи ребенком читал про войну за независимость Америки от Британии. Был такой Натан Хэйл, который шпионил в пользу Америки. В конце концов англичане его поймали, и тот был казнен. И непосредственно перед повешением он сказал: "Я жалею лишь о том, что могу умереть за свою страну только один раз".
Конечно, тогда, когда я впервые это прочитал (мне было лет 17), я ничего не знал о переселении души, и я думал, что да, это, наверное, очень хороший и преданный человек, раз он так готов умирать за Америку.
Уже став вайшнавом, позже, я понял, что Хэйл был очень привязан к стране, в которой родился и считал себя американцем, у него была эта обусловленность.
Иногда между странами вспыхивают войны, и гибнут люди. Например, когда мне было 14, в школе учили, что все русские - плохие парни. Я помню, у нас были такие учебные воздушные тревоги, чтобы знать, как поступить в случае настоящей воздушной тревоги. Когда включалась сирена, мы все должны были в классе залечь, чтобы уберечься от атомной бомбы.
Уже став вайшнавом, я понял, что все это, в общем-то, иллюзия и игры майи. Столько людей умирает во время войны, особенно если вспомнить Вторую Мировую войну - сколько погибло со всех сторон! И когда мы слишком отождествляем себя с какой-то страной - это просто политика.
В то время, в 60-е, когда Шрила Прабхупада приехал в Америку, там как раз шла призывная кампания в связи с войной во Вьетнаме. Американцы очень боялись, что русские захватят Вьетнам. Многие вайшнавы были призваны в армию, но, насколько я знаю, большинство все-так смогли туда не поехать. И потом вайшнавы стали известны вот таким сопротивлением и неповиновением той призывной кампании.
Примерно в 1944 году лидер национальной индийской армии Субхас Чандра Бос начал военную кампанию против британцев. Но еще раньше был прецедент, когда активисты Боса пришли в гаудия-матх и просили Бхактисиддханту Сарасвати (духовного учителя ачарьи-основателя Общества сознания Кришна - Ред.). Свами Прабху отправить кого-то из его учеников в армию, на что Бхактисиддханта возразил: "Зачем вам эти мальчишки? Ну посмотрите, какие они тщедушные!"
Когда Шрила Прабхупада впервые встретил Бхактисиддханту Сарасвати Тхакура, он усомнился в том, что есть какой-то смысл в проповеди миссии Чайтаньи, пока Индия находится в зависимом от Британии положении: "Сначала нужно обрести независимость, а потом уж проповедовать миссию Шри Чайтаньи". Но Бхактисиддханта Сарасвати возразил, что движение и миссия Господа Чайтаньи настолько важны, что мы не можем ждать, пока изменится геополитическая ситуация.
Мое мнение таково, что вайшнавы должны избегать участия в политических дрязгах. Это политика, и вайшнавам лучше в нее не встревать. Бывали случаи, когда вайшнавы начинали заниматься политикой. Например, известен случай, когда вайшнавы общины в Нью-Вриндаване (штат Вирджиния, США - Ред.) голосовали за какого-то определенного кандидата, поскольку тот дружелюбно относился к ним. Но то было исключением. В целом же, вайшнавам нужно стараться избегать политики и национализма.
Kasturika d.d.
10.06.2018, 11:04
Ученик ЕС Мукунды Госвами - Мадана Мохан прабху -
вебинар "ПОВЕДЕНИЕ ПРЕДАННОГО КРИШНЫ"
https://vk.com/wall-22829957_1884
* Дружелюбие — слабость или святость?
* Всё ли равно Господу Кришне, как мы ведем себя с другими людьми?
* Может ли наше поведение само по себе быть проповедью и чистым преданным служением?
* Может ли душа проявлять духовные качества в обусловленном состоянии — а если да, то как?
На эти и другие темы — вебинар под названием "Поведение преданного Кришны" от 28 мая 2018 г.
Валентин Шеховцов
08.07.2023, 08:40
По пути в Англию. Август 1968
19783
Феномен Хейт-Эшбери начался и закончился, как гроза в жаркий летний день. Вскоре после Лета любви газета «Оракл» закрылась, начались убийства на почве наркотиков, уличные беспорядки и тайное внедрение полицейских в молодежную среду — маска «мира и любви» была сорвана, обнажив отвратительную изнанку наркомании и проституции. Духовные искатели ручейками утекали с Хейт в сельские общины или возвращались к традиционному образу жизни, который всего несколько месяцев назад вызывал у них такую брезгливость.
Наш храм по-прежнему процветал, но сам район начал подозрительно напоминать типичный иммигрантский квартал большого калифорнийского города, каким, собственно, и был в шестьдесят втором, когда я впервые здесь очутился. Шьямасундара продолжал мечтать о центре в Лондоне и встрече с «битлами». Свами встретил идею с воодушевлением и предложил, чтобы они с Малати отправились туда, как только Малати придет в себя после родов. Их ребенок должен был вот-вот появиться на свет.
«Я очень хочу открыть центр в Лондоне, — писал он. Как только появится возможность, тоже съезжу туда на время, чтобы познакомиться с The Beatles. Любой искренний человек, хиппи он или «битл», стремящийся к чему-то большему, нежели банальное удовлетворение чувств, обретет у лотосных стоп Господа Кришны самое надежное прибежище.
Шьямасундара радовался, что Свами дал добро, и не оставлял попыток убедить меня в жизнеспособности своего плана. Энтузиазм заразителен, и постепенно Джанаки, Ямуна, Гурудас и я я тоже загорелись мыслью поехать в Лондон и познакомить с сознанием Кришны самую знаменитую в мире группу. Нам всем хотелось вырваться за пределы безопасных и скучных Штатов. Хотя у нас почти не было денег, зимней одежды и знакомых в Лондоне, мы мечтали помочь Свами в его миссии, а для этого нужно было поехать в страну, где говорят по-английски.
Великобритания казалась логичным выбором. Втайне я полагал, что с открытием центра нам повезет больше, чем с проповедью The Beatles. В конце концов, мы уже открыли храм в Сан-Франциско. Что нам стоит основать еще один в Англии?! Отъезд запланировали на конец августа, но сначала мы вшестером и маленькая Сарасвати, новорожденная дочка Шьямасундары и Малати, полетели в Монреаль праздновать со Свами Джанмаштами. Прежде чем пускаться в свою грандиозную британскую авантюру, мы надеялись в личной беседе получить от него последние наставления. Мы прибыли в монреальский храм в начале восьмого утра. В здании раньше располагался боулинг-клуб. Я еще раз проверил адрес на мятом клочке бумаги и расплатился с таксистом.
- Кажется, здесь. Будем надеяться, Свами дает лекцию, сейчас как раз время.
Мы поднялись по лестнице в алтарную на втором этаже. И точно сидя на внушительном темно-бордовом сидении у стены, Свами читал лекцию перед полной комнатой преданных, большинство которых были нам незнакомы. Мы по традиции поклонились и сели слушать. Свами выглядел царственно. Сидение возвышалось на полтора метра от пола, и, чтобы добраться до мягких подушек, надо было взбираться по шести белым деревянным ступеням. В глуби не огромного помещения стояли на незамысловатом алтаре Божества Джаганнатхи тридцати сантиметров высотой. Я сомневался, заметил ли Свами наше появление, но в конце лекции он поглядел в конец зала прямо на нас.
- Вы приехали из Сан-Франциско, чтобы отсюда направиться с миссионерским заданием в Лондон. Приветствую вас от всего сердца! Все-таки он нас заметил!
На нас оборачивались.
- Пожалуйста, приложите усилия, и Кришна будет вами доволен. В «Бхагавад-гите» сказано, что любой, кто пытается распространить Движение сознания Кришны, очень дорогой друг Господа. Кришна говорит, что такой человек Его самый дорогой друг: «Нет для Меня никого дороже, чем тот, кто пытается распространить по миру Движение сознания Кришны». Вы хотите доставить удовольствие Кришне. И если подойдете к делу серьезно, Кришна будет очень доволен. Большое спасибо Мы радостно переглянулись. Утренняя программа подошла к концу, преданные кланялись.
- Забавно, что он назвал нас миссионерами, - сказал я Шьямасундаре, когда мы спускались по лестнице. Я никогда с этой точки зрения не думал.
- Я тебя понимаю. Это не миссионерство в традиционном смысле. Скорее, путешествие на ковре-самолете!
Свами жил в многоквартирном здании за несколько кварталов от храма. Пополудни я решил пройтись к его дому; я знал, что Свами в конце концов захочет с нами поговорить, и подумал, что хотя бы один из нас должен знать дорогу. Стоял жаркий, удушливый, нагоняющий клаустрофобию день без малейшего ветерка. Я устал, после перелета побаливала голова. Обычно мне нравилась жара, но сегодня, на фоне моего утомления, она не радовала. Вдалеке маячила группа людей. Подойдя ближе, я разглядел, что это преданные.
«Значит, здесь Свами и живет», - подумал я и зашагал было обратно к храму, но, поразмыслив, решил посмотреть, чего это они толкутся без дела на улице. Подойдя ближе, я увидел, что преданных четверо, а в центре на стуле, поставленном прямо на тротуар, в лучах солнца сидит Свами. Я окинул взглядом дом: никаких балконов, хотя фасад выходит на юг. Так что за ежедневной порцией солнечного света Свами приходилось спускаться на улицу.
- Итак, практиковать сознание Кришны можно в любых жизненных условиях, произнес Свами. Я присел на тротуар рядом с местным преданным, стараясь не привлекать внимания. Импровизированная лекция на свежем воздухе стала неожиданным подарком. Богатый или бедный, любой человек может практиковать сознание Кришны и сделать свою жизнь совершенной Невысокий смуглый мужчина возможно, турок или итальянец подошел сзади и несколько мгновений постоял рядом с припаркованной машиной, рассматривая необычную сцену. Затем, скрестив ноги, сел на тротуар рядом со мной. Мы должны изучать ведическую литературу и строго следовать ее наставлениям, продолжал Свами.
- Есть разница между невежеством и невинностью. Невинный это тот, кто ведет себя как ребенок. А невежество означает, что у человека нет знания, — он просто глупец.
- У детей многому можно научиться, - прервал его мой сосед.
Замечание показалось мне вполне безобидным, но Свами ответил резко. Ему было не до праздных разговоров. - Ничему у них нельзя научиться. Чему может научить ребенок?
- В каком смысле? - не понял мужчина.
- Ребенок не обладает знанием, — объяснил Свами. - А вот животные могут многому научить. Собака, скажем, показывает пример верности. Даже если хозяин наставит на нее ружье, она будет ему верной до самой смерти.
Я тут же понял, что Свами захотел устроить с незнакомцем философские дебаты, как часто делал со своими учениками. Мужчина несколько минут с интересом слушал, Но больше реплик не подавал, а когда беседа перетекла в другое русло, встал и продолжил путь. Лекция, видимо, предназначалась исключительно для преданных. До Джанмаштами оставалась еще пара дней, и наша шестерка занималась последними приготовлениями к путешествию. Мы забронировали билеты на самый дешевый и извилистый маршрут: перелет «Исландскими авиалиниями» из Нью-Йорка в Люксембург через Рейкьявик.
Выяснилось, что для въезда в Англию каждая семейная пара должна иметь при себе около четырех тысяч фунтов. Набрать столько наличных на всех не было никакой возможности, а на одну семью кое-как наскребалось. Мы решили заезжать в Лондон в три приема каждая пара предъявляет на границе нужную сумму и затем переводом отправляет эти же деньги следующей. Каждый день ровно в полдень в храм, чтобы выразить почтение Кришне, приходил молодой индиец.
В темном деловом костюме и при галстуке, он кланялся, касаясь головой пола перед каждым из десятка изображений Кришны на стене, и при этом повторял: «Ом Кришна Ом Кришна, Кришна Кришна Ом Ом, Ом Рама Ом Рама, Рама Рама Ом Ом». Несмотря на эксцентричность, его поведение выдавало в нем преданного. Наблюдая за ним накануне праздника, я понял, что у нас у всех свои отношения с Богом. На следующее утро я с ностальгией вспоминал первый Джанмаштами в Нью-Йорке двумя годами ранее.
Слушая лекцию Свами в алтарной монреальского храма и глядя на лица новых преданных, я думал, насколько это празднование отличается от того, первого. И дело не только в том, что людей собралось больше, они серьезно посвятили себя миссии Свами по распространению сознания Кришны. Я окинул взором просторную комнату, изображения на стенах, прекрасное сидение для Свами... Все это доказывало, что брошенные в землю семена дали всходы. Я, конечно, и раньше знал, что Движение выросло, но теперь получил возможность убедиться в этом воочию.
На мой взгляд, в Монреале праздновалось не только рождение Господа Кришны, но и достижения Свами. Формат Джанмаштами был тот же, что и в Нью-Йорке: весь день пост, пение с музыкальными инструментами, лекция и индивидуальное повторение мантры на четках. В полночь ожидалась особая церемония арати для Божеств, а после нее пир. Как и в Нью-Йорке, Свами провел инициацию: вручал новичкам четки и давал санскритские имена.
Мы вшестером получили второе, брахманическое посвящение, которое он упоминал еще два года назад. Он дал нам священную мантру гаятри, велел выучить ее наизусть и повторять трижды в день: на рассвете, на закате и в полдень. Свами провел в алтарной добрую часть дня, вместе с нами повторяя мантру и рассказывая о Кришне. Чувства Бога, Кришны, неограниченны, учил он.
— Я вижу вас глазами, а Кришна может глазами есть. Он в вашем сердце, Он везде, поэтому может появиться отовсюду. Например, солнце встает на востоке, но это не означает, что восточная сторона неба порождает солнце. Нет, солнце на востоке восходит, но не рождается. Чтобы понять, кто такой Бог, требуется серьезное размышление поверхностного экспериментального знания недостаточно. Джанмаштами празднуют все индусы. Независимо от того, следуют они учению Кришны или нет, эта церемония проводится в каждом индийском доме.
Как на Западе все празднуют Рождество, так в Индии - Джанмаштами. Поэтому сегодня очень торжественный день, когда нужно возносить молитвы Кришне. Другие религиозные конфессии, например христиане, тоже возносят молитвы; мусульмане тоже молятся. Молитва одно из проявлений бхакти, преданности. И сегодня я про шу каждого из вас сказать несколько слов о Кришне. Сердце у меня ушло в пятки. Всё, как в прошлый раз, только теперь я был абсолютно уверен, что не отверчусь Свами оглядывал собравшихся. - Джанардана, поделись своим пониманием.
Я совершенно не слушал, что там говорил Джанардана, вместо этого мысленно готовя собственное выступление. Потом выудил из бумажника старую квитанцию, нашарил в кармане мажущую красную ручку и набросал ключевые моменты. Щеки у меня горели. Я кинул взгляд через плечо в комнате яблоку было негде упасть: преданные, канадские гости и множество индийцев-иммигрантов.
- Нужно как можно больше повторять Харе Кришна, - заключил Джанардана. - Вот, наверно, главное, что я понял. Харе Кришна.
Свами одобрительно кивнул и дал слово Гаурасундаре, молодому преданному из Техаса. Потом настала очередь Ямуны и Джанаки. Преданные излагали возвышенную философию, заимствуя выражения Свами. Я был поражен глубиной, красноречием и убедительностью этих относительных новичков. Им вполне по плечу было бы беседовать с любым профессором, философом или высоколобым интеллектуалом. Я все больше нервничал. На фоне их выступлений любые мои слова покажутся излишними: все самое важное уже прозвучало.
- А теперь пусть он скажет, предложил Свами, поворачиваясь в мою сторону. - Мукунда!
Меня еще сильнее бросило в жар. Я откашлялся и вперил взор в темнеющее небо. - Гм... Я приношу поклоны нашему духовному учителю, Бхактиведанте Свами, который очень дорог Господу Кришне и обрел прибежище Его лотосных стоп. (Я судорожно сглотнул и уставился на стену. Последовала долгая пауза.) Движение сознания Кришны призвано решить наши повседневные проблемы. Сюда приходят не просто ради религиозных обрядов. В этот век все думают: «Я свободен», но на самом деле я не свободен, а связан по рукам и ногам.
Мы крепко опутаны суровыми законами природы и в любом состоянии вынуждены кому-то или чему-то служить. Хотя бы собственному телу. Мы служим жене, детям, животным, работе, начальнику, знакомым... Я заметил, что повторяю фразы, которые слышал от Свами. «Опутан», «суровые» и «служить» были словами не из моего лексикона, я не использовал их ни в речи, ни на письме, ни тем более в быту. Даже если я очень богат, возвышен или красив, продолжал я, - мне все время приходится кому-то служить.
Если не окружающим, то по крайней мере своему желудку. Я вынужден питаться, добывать пищу. Вынужден служить желудку. Ни о какой свободе речь не идет. Я должен. и прекратить это невозможно. Без еды я умру. Значит, естественное состояние живого существа заключается в том, что- бы кому-то служить. Если что-то не в порядке с моей рукой, я не стану просто мять в ней еду, лекарство или травы в надежде, что рука таким образом получит питание и выздоровеет. Я принимаю лекарство и пищу через рот, откуда они попадают в пищеварительную систему, кровь и в конце концов достигают руки.
Поэтому рука, если она не служит своему источнику, бесполезна. Слуга должен служить господину, а часть - целому. То же касается отношений с Богом. Рука, как и все тело, состоит из слизи, желчи, воздуха, плоти и кости испражнений, попросту говоря... Этот пример неизменно веселил меня. Слова «желчь», «испражнения» и «слизь» были в ходу у специалистов по аюрведе, и Свами использовал их для описания физиологии человека. Я же до встречи с ним вообще такие выражения не употреблял, разве что в кабинете врача.
«Индийцам, наверно, понравится», подумал я и обернулся. Тот самый молодой человек в костюме недоуменно смотрел на меня с другого конца комнаты.
- Но мы состоим из духа, поспешно продолжил я, Качественно мы пообещав себе больше не оглядываться. - такие же, как Кришна, а количественно - в миллионы раз меньше.
- Качественно такие же, количественно другие. - И поскольку мы Его вечные отделенные частицы, то можем, служа источнику, излечиться от материальной болезни, которой в наши дни заражен весь мир. Это происходит только по милости...
Я взглянул на Свами. Его глаза были закрыты, лицо бесстрастно. Он внимательно слушал. Я же чувствовал себя не автором идей, а рупором, их передающим.
- Внимая посланию «Шримад Бхагаватам» и «Бхагавад-гиты», можно немедленно ощутить облегчение от гнета материальной жизни. Например, когда мы тут пели, то погрузились в блаженство. Блаженство может стать неограниченным и бесконечным. На самом деле, оно вечно и все время растет. То же касается наших отношений с духовным учителем и Богом. Поэтому, пожалуйста, отнеситесь к нашему Движению серьезно. Мы не просим официально в него записываться или что-то платить. Просто попробуйте искренне следовать, и вы немедленно почувствуете результат.
Уф! Я посмотрел на Свами и вздохнул с облегчением: он уже оглядывал комнату в поисках следующего оратора. - Нанда-Кишор! Скажи что-нибудь о сознании Кришны Нанда-Кишор внимательно поглядел на свои руки, повернул их обратной стороной, словно проводя криминалистическую экспертизу. Его оранжевая футболка и желтое дхоти были заляпаны. Я знал, что он сегодня целый день готовил на кухне. И не только сегодня... Пауза затянулась, и я уже решил, что он не расслышал, а может, просто отключился с голодухи. Но тут Нанда-Кишор поднял глаза.
Я люблю возиться на кухне, произнес он едва слышно.Особенно раскатывать чапати. Если кто не знает, чапати это такие круглые индийские лепешки из пшеничной муки. Я их каждый день готовлю для преданных вместо хлеба.
«Ну дает, — подумал я. — Вместо философии — о еде!»
— Из цельнозерновой муки. Раскатываешь кружок теста и держишь над огнем, пока не надуется, как шар, — продолжал он монолог о лепешках. В зале раздались смешки. — Даже если до конца жизни просто катать чапати для Кришны, я все равно буду счастлив. Что бы мы для Него ни делали, какой бы свой талант ни использовали, Кришна примет наше служение и даст почувствовать полное удовлетворение. Казалось, он вспоминает самые счастливые минуты своей жизни.
Приготовление чапати внезапно обрело новый смысл: служение, которым он занимался — и которое я считал нудным, — было его способом доставить удовольствие Кришне. В тот момент я понял, что преданное служение разнообразно и не ограничивается моей так называемой деятельностью на «передовой». Все-таки Нанда-Кишор говорил именно о философии! Из всех речей того вечера его искренние слова произвели на меня наибольшее впечатление.
Часов в десять в храме появился приземистый седой индиец в пиджаке и рубашке с расстегнутым воротом, что придавало ему неряшливый вид. Он подошел к обуви гостей, которая выстроилась парами вдоль стены, внимательно ее осмотрел и выбрал белые туфли Свами с загнутыми вверх носами. «Что он будет с ними делать?» — озадаченно подумал я. Глядя в упор на Свами, гость два-три раза постучал туфлями друг о друга. Поднялось и медленно опало облачко пыли. Свами расплылся в широченной улыбке и с энтузиазмом закивал.
Мужчина ответил беззубой улыбкой, снял собственные туфли, зашел и опустился на пол неподалеку от Свами. Несколько минут они говорили на хинди, а остальные молча наблюдали. Я не понял, что к чему, но списал происшедшее на ведический этикет. Обуви святого человека традиционно оказывается почтение, и дотронуться до нее значило выразить смирение, хотя сам бы я на такое не решился. За несколько минут до полуночи в храме появилась группа индианок из Гуджарата с палками в руках и в одинаковых красных сари, расшитых блестками.
Вместе они напоминали футбольную команду. - Кто это? - осведомился я у стоявшего рядом мужчины. И зачем палки?
- Это танцоры. Будут исполнять танец раса-гарбха. Слышали про такой? Я покачал головой.
- Его часто исполняют на Джанмаштами.
Люболытно, что скажет Свами. Он придерживался традиционных взглядов, и я сомневался, что он одобрит постановочные танцы в храме. К моему удивлению, Свами подозвал их выйти вперед. Одна из женщин включила в сеть маленький кассетный магнитофон и нажала кнопку. По комнате понеслась мелодичная гуджаратская песня, а женщины закружились в грациозном симметричном танце, время от времени соприкасаясь палками. Красные юбки шуршали и колыхались волнами. Свами кивал в такт музыке и не переставал улыбаться на всем протяжении пятнадцатиминутного выступления
- Очень хорошо! Большое спасибо! воскликнул он в конце.
Женщины в блестках столпились вокруг, и началась оживленная беседа на хинди. которая продолжалась почти 10 церемонии арати. Освещенная свечами комната заполнилась до отказа, в основном индийскими гостями. В торжественно-ярких нарядах: богато расшитых сари, роскошных костюмах пенджаби и золотых украшениях. Занавеси открылись, и присутствующие дружно запели. Свами встал перед алтарем.
Держа в правой руке три палочки благовоний, он делал ими большие круговые движения по часовой стрелке и таким образом предлагал их Божествам, а левой при этом звонил в серебряный колокольчик. Свами предложил и другие предметы: горящий фитилек из ваты на бронзовом светильнике, смоченный в топленом масле, воду, платок, свежие цветы, опахало из хвоста яка и веер из павлиньих перьев, а затем трижды протяжно протрубил в раковину, показывая, что церемония окончена. Все расселись на полу параллельными рядами. После долгого дня без пищи пришло время роскошного праздничного пира, который включал в себя знаменитые чапати Нанда-Кишора.
Через три дня нам настала пора возвращаться в США, чтобы успеть на рейс в Европу. Мы все вместе — шестеро взрослых и одно дитя — поднялись в квартиру Свами, чтобы попрощаться и рассказать о своих планах.
— Я очень доволен, что вы едете в Англию. Это очень важное дело. У вас есть там знакомые?
— Вообще-то нет, — ответил Шьямасундара. — Из всех нас только я один бывал в Лондоне, и то недолго, и никого там не знаю.
— Неважно, — заверил Свами. — Кришна поможет. Когда я приехал в Америку, я тоже никого не знал, и Кришна послал мне всех вас. Мы заулыбались, приободрившись. Больше никаких напутствий перед поездкой нам и не требовалось.
— Сегодня возвращаемся в Нью-Йорк, — сообщила Джанаки. — Потом летим в Люксембург, а оттуда поездом в Лондон. — Может быть, у вас есть для нас какие-то особые наставления? — спросил я. — Что-нибудь о том, как распространять там сознание Кришны?
— Англия — страна Шекспира, там любят театр, — он секунду помолчал, задумчиво глядя в окно. — Ребенком я смотрел немое кино с Максом Линдером. Знаете такого комика? Мы отрицательно покачали головой. В фильме есть сцена бала под открытым небом. Мужчины в… как это… смокингах. Нет, фраках. И женщины в вечерних нарядах. А потом мальчишки намазали клеем скамейку. Один господин сел и приклеился, а когда встал, фалды его фрака оторвались и стало видно заднюю часть брюк, Свами рассмеялся. Но он был пьян и не заметил. Его спутница тоже. Краем глаза я недоуменно покосился на остальных.
К чему он все это рассказывает? - Они танцевали, а другие гости смотрели. Мужчины подумали, это такая новая мода, и тоже все оторвали фалды, - он снова от души засмеялся. Мы похихикали вместе с ним, хотя момент для подобных воспоминаний казался неподходящим. - Спасибо, Свами, - сказала Малати. - Нам пора в аэропорт. Мы поклонились. Большое вам спасибо, ответил он. Пока мы шли обратно в храм, где был наш багаж и ждала машина, я всё размышлял над его словами. - Как думаешь, к чему он это вообще? … спросил я Гурудаса.
- Не знаю… По-моему, никакой связи с поездкой в Лондон. Мы перешли дорогу, и меня вдруг осенило.
- Понял! Я же спрашивал у него о методах распространения сознания Кришны в Лондоне, так? А он сказал про театр и потом пустился пересказывать кино.
- Ну и?
- Вот он и ответил на мой вопрос. У парня был порван фрак, но он так лихо танцевал, что все стали ему подражать. Свами учил нас не терять энтузиазма! И неважно, каким странным может кому-то поначалу показаться сознание Кришны.
- Да, согласилась Джанаки. - Логично. Когда мы поем мантру на улице, нас определенно считают странными или в лучшем случае забавными. Но это не беда. Будет энтузиазм - и люди откликнутся, как в кино!
-«Сначала игнорируют, потом насмехаются, потом спорят и наконец принимают», - процитировал Гурудас древнюю мудрость.
Мы все подивились этому удивительному способу Свами давать последние напутствия.
Мукунда Госвами. Чудо на Второй Авеню, глава 24
Валентин Шеховцов
24.07.2023, 11:46
19798
Когда мы с Джанаки прибыли в Довер, туман заключил нас в свои липкие хичкоковские объятия. Дама на паспортном контроле тоже встретила неласково.
- Цель визита?
Её темные волосы были стянуты на затылке в тугой узел.
- Я пишу для журнала «Бэк ту Годхед», - ответил я. Хотите посмотреть?
- Давайте, - она со вздохом протянула руку и, рассеянно листая страницы, оглядела нас с ног до головы.
Юбка и жакет Джанаки смотрелись респектабельно и консервативно. Я надеялся, что и сам выгляжу вполне прилично. Перед тем как спуститься с парома, я даже причесался.
- Вы саентолог?
- Кто?
- Саентолог.
- Первый раз слышу.
- Могу я увидеть подтверждение наличия денежных средств?
Мы предъявили ей банковскую пачку, которая к тому моменту была заметно более опытным путешественником, чем мы сами. Дама снова вздохнула и с размаху шлепнула печать в мой паспорт. Потом взяла документы у Джанаки и, не говоря ни слова, еще раз с глухим стуком поставила штамп.
- Следующий!
- Мы можем идти? - спросил я, не веря в свое счастье.
Она кивнула и переключилась на стоявшего за нами пожилого итальянца. Мы вышли из паромного терминала и постарались сквозь сумрак разглядеть железнодорожную станцию.
- Извините, вы не подскажете, откуда отправляются поезда в Лондон? - обратился я к господину с зонтиком. Он указал куда-то вправо.
- Пройдете метров сто, … пояснил он. … Там указатель.
- Спасибо.
Какое облегчение снова оказаться в стране, где говорят на твоем языке! Четыре дня в Голландии дались нелегко: хотя большинство местных кое-как говорили по-английски, мы не могли прочесть вывески или состав продуктов на упаковках, что для вегетарианцев весьма актуально. Сначала поездом, а потом автобусом мы добрались до Малати и Шьямасундары, которые сняли квартиру на втором этаже дома в Хёрн-Хилл, южном пригороде Лондона. Квартира принадлежала вдовствующей госпоже Кхоли.
Когда подъехало такси, наши друзья вчетвером сбежали по лестнице, чтобы помочь затащить наверх тяжелые чемоданы. Теперь все в сборе! воскликнул Шьямасундара.
- Англия! Поверить не могу!
- А я так устала, что поверю во что угодно, - отозвалась Джанаки.
- Да, тебе лучше отдохнуть, - посоветовала Ямуна, все еще
по-матерински опекавшая младшую сестру.
- Вы пока мойтесь, а мы приготовим что-нибудь поесть. Потом можете поспать, или распаковать чемоданы, или что хотите… Они проводили нас в нашу комнату, и Джанаки отправилась в душ.
Зажурчала вода, а потом раздался ее крик:
-Эй, Малати! Что с водой? Идет холодная!
Я вышел в коридор и столкнулся с Малати, которая спешила на помощь Джанаки, высовывавшей голову из двери ванной.
- Держи!
Малати протянула пригоршню монет.
- Надо опустить монетку в металлическую коробку на полу.
- Шутишь?!
- Ты же сама заявила, что поверишь во что угодно!
Несколько дней мы обсуждали стратегию проповеди и решили начать так же, как в Сан-Франциско: найти молодых хиппи, петь с ними мантру и проводить программы. Люди заинтересуются, наши ряды пополнятся, и мы откроем храм - проще простого! Загвоздка состояла в том, что альтернативщиков здесь было, судя по всему, не густо. Собственно говоря, в первые дни мне попадались только туристы да мужчины в деловых костюмах.
19799
Проведя больше двух лет среди представителей американской контркультуры, я сделал вывод, что в Англии процветают тотальный контроль и консерватизм и отсутствует всякая демократия. Наведя справки, мы обнаружили, что на Друри-лейн в Ковент-Гарден существует клуб под названием «Артслаб». Шьямасундаре сказали, что это самый центр движения хиппи в Лондоне, главное место встречи альтернативной молодежи. Нужно было завести там знакомства и начать проводить программы.
Мы сразу решили носить в Англии традиционные вайшнавские одежды, поскольку Свами советовал действовать с энтузиазмом и не стесняться того, что мы преданные. Да и в фильме с Максом Линдером тоже фигурировала необычная одежда. Надо сказать, мужская половина нашей компании нервничала по этому поводу больше. В Лондоне много индусок и мусульманок, и они часто ходят в сари и парандже. Ямуне, Джанаки и Малати не грозило стать белыми воронами, даже если они будут единственными западными женщинами в подобных нарядах.
Зато мужчины-индусы в британской столице стремились одеваться как все. И уж конечно, они не обвязывались белым полотном, дхоти, и не брили головы, как индийские монахи.
Может, британская публика и привыкла к мужчинам-мусульманам в их широких хлопковых одеяниях и к женщинам в парандже, по европейцы с бритыми головами и в куске белой ткани вместо штанов - это уже совсем другая история.
Когда мы втроем появились из ванной полностью обритые, за исключением небольшого традиционного пучка волос на макушке, нас встретили радостными восклицаниями. Я был привязан к своей шевелюре и чувствовал себя неловко, но Джанаки посмотрела на мою белую лысую голову с неожиданной нежностью. Ты такой красивый! - восхитилась она, и мне тут же полегчало. На следующий день я впервые открыто предстал перед людьми как преданный.
Я ехал в «Арт-слаб» в дхоти, желтой водолазке, с бритой головой и ослепительно-белым тилаком на лбу, символизировавшим, если это кому-то интересно, что тело мое - храм Бога. Выяснилось, что интересно было многим. По дороге к автобусной остановке меня провожали взглядами. Кое-кто даже оборачивался не один раз. В автобусе я поднялся наверх, притягивая внимание всех без исключения пассажиров.
Большинство были слишком хорошо воспитаны, чтобы пялиться открыто, но украдкой косились на меня из-за своих газет. Голова мерзла. Не покидало чувство, что я совершаю этакий акт предания Господу с примесью эксгибиционизма. Друри-лейн оказалась увеселительным центром города. Клубом «Артс-лаб» заведовали два американца, Джим Хейне и Джек Мор. Мой внешний вид их заинтриговал, и они сразу же разрешили проводить программы.
«Артс-лаб» нельзя было назвать сообществом в полном смысле слова, поскольку там никто не жил, и все же клуб был главным местом общения для растущего числа молодых лондонцев, которые выступали за мир и справедливость и интересовались вегетарианством и радикальной политикой. «Артс-лаб» служил центром встречи музыкантов, выставочной галереей и площадкой для демонстрации альтернативного кино.
Время от времени там снимали фильмы порно режиссеры: зевак за десять фунтов просили раздеться в кадре или платили чуть больше, если они были готовы «на кое-что еще».
На той же неделе наша шестерка уселась в красный пикап «орд-Поплар» тридцать пятого года выпуска, который Шьямасундара купил почти задаром. В кабине помещались только они с Малати и Сарасвати остальные сидели по-турецки в деревянном кузове.
Во время проливного дождя несколькими днями ранее я соорудил над кузовом деревянный каркас и накрыл его оливково-зеленым брезентом. Он защищал от непогоды, но обладал свойством концентрировать вездесущие лондонские выхлопные газы. Стало ясно, что, если мы и дальше собираемся так ездить, придется привыкать к запаху дизеля.
К счастью, до «Артс-лаб» было рукой подать. На входе, рядом с доской объявлений, где анонсировались концерты, встречи и прочие городские события, толкался народ. Продавали керамику, демонстрировали терапию нью-эйдж. Возле книжного прилавка какие-то люди разговаривали и по очереди курили бычок. Воздух был затхлый: густая смесь сигаретного дыма, благовоний, марихуаны и грязных носков.
Руководители заведения внешне походили на альтернативщиков Сан-Франциско и очень благосклонно отнеслись к мантре, пусть и вели себя сдержаннее, чем их американские братья и сестры. В первый вечер Джим и Джек разрешили нам петь в главном зале размером с половину баскетбольной площадки. Люди радостно подпевали, а кое-кто даже скинул обувь и танцевал на ковре. Мы написали Свами о программах, надеясь, что он положительно оценит наши усилия.
Главной целью в Лондоне было открыть храм, но становилось все яснее, что здесь не Америка. Свами не затягивал с ответами, и, когда от него приходило очередное письмо, тот, кому оно было адресовано, читал его вслух для всех. «Я очень рад слышать, что вы продолжаете развивать в Лондоне наше Движение, - писал он Малати в сентябре. Еще мой Гуру Махараджа хотел, чтобы там появились центры, и по его милости вы теперь успешно начали эту миссию.
Пожалуйста, держите меня в курсе дел. Я с нетерпением жду новостей. Вы, все шестеро, очень опытны в про- поведи сознания Кришны и, я уверен, совместными усилиями сможете открыть в Лондоне замечательный центр». Вопрос открытия центра не выходил у нас из голо- вы, но дело упиралось в деньги и связи. Свами в письмах вносил практические предложения:
«Закажите из Америки "Бэк ту Годхед". В Нью-Йорке преданные ежедневно продают в среднем по сто экземпляров. Скорее закажите журнал и как можно активнее его продавайте. Это наша основа. Киртан плюс распространение книг и прочей литературы - главный принцип нашего успеха». Таким образом, С вами еще раз подтвердил основу проповеди в Лондоне: распространение духовной литературы - и пение мантры на публике.
И вот холодным пасмурным утром наша шестерка и Сарасвати облачилась в лучшие вайшнавские одежды, погрузилась в «форд» и направилась воспевать мантру на улицах Лондона. Мы решили начать с Трафальгарской площади. Там всегда полно туристов, и мы подумали, что статуя лорда Нельсона на высоченном постаменте будет достойным свидетелем нашей первой вылазки. Припарковав машину, мы высыпали на площадь промерзшие, но радостные.
Наши красочные одеяния смотрелись на серой площади ярким пятном. Я начал играть на нашей единственной мриданге, а остальные подыгрывали на караталах. Голуби, важно ходившие туда-сюда в поисках крошек, при звуке ручных тарелочек взмыли в небо. Голоса и звуки инструментов разнеслись по широкой бетонной площади и вызвали немедленный отклик. Вокруг стала собираться толпа туристов, бизнесменов и тех, кто пришел за покупками.
Некоторые притопывали ногой и улыбались, но большинство стояло неподвижно, словно статуи, не веря своим глазам. Для храбрости я представил, что Свами тоже там, в толпе, и наблюдает за нами. Машины, грузовики, такси и ярко-красные автобусы про-носились мимо нас с четырех сторон, а в фонтанах каскадами. Шумно лилась вода, но стоило кому-то подойти достаточно близко - и наше пение заглушало все прочие звуки. «Нельсону там, наверху, наверно, скучно, - думал я, когда мы начали все вместе раскачиваться в такт.
- Пусть взбодрится».
Глядя на большую, выше человеческого роста, статую адмирала, царственно возвышавшуюся на колонне, я чувствовал, что мои опасения разлетаются, как распуганная нами стая голубей. Все шло хорошо, пока я не стал замечать на периферии толпы ошеломленные глаза полицейских в форме. Я подумал было, что у меня паранойя, но их действительно казалось уж очень много - человек с тридцать, а то и больше. Сгрудившись ярдах в десяти от зрителей, они все поглядывали на нас, будто разрабатывали план.
«Ну не арестуют же, подумал я. - С нами Сарасвати, и вообще мы ничего дурного не делаем, просто радуемся жизни сами и развлекаем полуденную толпу. Как можно усмотреть во всем этом что-то дурное? С другой стороны, вдруг они решат, что мы под кайфом или у нас при себе ЛСД?» Толпа выросла почти до сотни, и я понял, что нам следовало бы напечатать листовки, объясняющие, кто мы и что делаем. Я продолжал петь, стуча по мриданге.
Наконец один из полицейских подошел к нашей группе. Я старался сохранять спокойствие, но на меня накатила волна паники и сердце бешено заколотилось. Предыдущий опыт общения со стражами порядка в Хёрлевиле был все еще свеж в памяти. Полицейский выждал момент, когда пели остальные, а не я, и громко и веско спросил, тщательно проговаривая слова: - Могу ли я поговорить с вашим лидером?
У меня гора с плеч свалилась. «Ему искренне интересно, - подумал я. - Как мило». Я-то ожидал американской реакции: «А ну-ка проваливайте отсюда немедленно!» Или еще хуже: «Предъявите вещи для обыска!»
Я продолжал чуть тише играть на мриданге. Зрители с любопытством придвинулись ближе. Какой-то бродяга с большим черным мешком нетвердой походкой вышел вперед, и полицейский на мгновение отвлекся.
- Если хотите, можете поговорить со мной, - предложил я. Хорошо.
- Боюсь, я вынужден вас информировать, что на площади запрещено играть на музыкальных инструментах.
- А петь?
- Группой - запрещено. Извините, - в его голосе слышалось неподдельное сожаление.
Значит, обойдется без ругани и наручников…
- Запрещено?
- Боюсь, что так. Возможно, в других парках иные улицы Лондона правила и вы сможете петь в сопровождении инструментов. Попробуйте где-нибудь еще. Он продолжал, подбоченясь, стоять рядом, а его коллеги наблюдали издалека. Гурудас, слышавший весь разговор, передал его остальным. Мы решили, что лучше все-таки поменять место, чем рисковать быть арестованными. Взгляд полицейского постепенно свирепел, и я завершил пение. Толпа немедленно рассеялась.
- Хорошо, мы уходим, - сказал я. - Мы не хотим никого беспокоить.
- Отлично, - ответил он и неторопливо удалился. Когда мы поспешили к машине, мягко говоря, разочарованные таким скромным стартом, туман, все более сгущаясь, перешел в морось. Может, вернемся домой? - предложила Малати. Отвратительная погода, и все уже закоченели.
- Подождем хорошей погоды, - заметил я. Мы приуныли. По-моему, надо попробовать еще где-нибудь, возразил Гурудас.
- Свами хочет, чтобы мы пели в общественных местах, а как мы это сделаем, если не будем в эти общественные места ходить? Ждать придется долго, - отозвался Шьямасундара. Это тебе не Калифорния. Впереди еще месяцы и месяцы такой хмари. Знаете, что во всем этом хорошо? - добавил он. То, что мы сами ничего не делаем. Мы просто инструменты в руках Кришны. Мы молча брели, переваривая его слова. А ты прав, - согласилась Джанаки, сдувая с носа дождевую капельку.
Мы-то думаем, что все зависит от нас, а на самом деле - от Кришны. Но так, знаешь ли, можно вовсе оторваться от мира, - возразил я, - если думать, что не имеешь отношения к тому, что происходит в твоей жизни.
- Да нет, просто это задевает самолюбие! - сказал Шьямасундара. - Мы всегда хотим все контролировать. Только нас сюда привел Кришна, и от Него зависит, добьемся мы успеха или нет. -Уж конечно, - съязвил я. - Сядем и будем ждать, пока Кришна за нас все сделает. Я промок, ледяной ветер пронизывал до костей. Нет, мы все равно должны прилагать усилия, настаивал Гурудас.
- Помните историю про птицу в книгах Свами? Она отложила яйца на берегу, и их смыло в море. Когда она попросила океан их вернуть, тот отказался. И тогда она решила осушить океан, вычерпывая воду клювом. A Гаруда, царь птиц, услышал о ее решимости и пригрозил вычерпать весь океан. Океан перепугался и вернул яйца. Мораль, по-моему, в том, что, если ты настойчив, Кришна ответит на твои усилия. Я размышлял над всем сказанным…
Перед приездом в Англию я стал особенно гордиться собой: как я работаю, как мыслю, как выгляжу, как добиваюсь успеха, как смотрюсь с привлекательной женой, как убеждаю окружающих сделать что-нибудь для Кришны, как организую мероприятия, делаю рекламу Движению и даже как хожу. Я упивался ощущением, что именно благодаря мне что-то происходит - не благодаря Свами, не благодаря Кришне, а благодаря мне. Пожалуй, стоит призадуматься: кто за всем стоит?
В каком-то смысле считать себя инструментом в чьем-то плане, маленькой частичкой большого проекта, возглавляемого главным архитектором, Свами, - это большое облегчение.
- Хорошо, - решил я. - Давайте поищем еще место, и можно будет на сегодня считать дело сделанным. С четверть часа мы ехали на запад по чудовищно медленным и смердящим лондонским улицам и наконец заприметили небольшое местечко под названием площадь Сохо.
Огороженная черной кованой решеткой, с узкими мощеными дорожками посреди промокшей травы, она была гораздо меньше Трафальгарской. В центре помещалась крошечная деревянная беседка в георгианском стиле человека на четыре. Дождь теперь лил как из ведра, и на площади было пусто, как на капустной грядке после козьего набега.
«Свами бы нами гордился, - рассуждал я, пока мы парковались. - Он ждет от нас решимости, и мы ее проявим, если не прекратим петь даже в такую погоду».
Мы поспешили на площадь под струями дождя, стегавшими нас по лицам. Полиции вокруг не наблюдалось. Собственно, не наблюдалось вообще никого… «И все же, - думал я, мы духовные воины Свами, и это наш дебют в Лондоне. Небольшой дождик не подмочит наш задор, даже если мы промокнем до нитки». Как только мы снова запели, сразу заметили несколько отчаянных прохожих, которые рысили сквозь парк, зонтиками сдерживая натиск стихии.
Я чувствовал, как решимость моя тонет, а энтузиазм десятиминутной давности уносится потоками сквозь решетки в подземную ливневую канализацию. Какой сумасшедший станет в такую погоду слушать наше пение? И вдруг один человек остановился. Мужчина средних лет в запотевших круглых очках, с мокрой, аккуратно сложенной газетой под мышкой. Он был одет в приличный синий плащ и котелок и держал в руке маленький кожаный портфель с пряжками. Дождь барабанил по его зонту, но он, казалось, не замечал непогоды, с любопытством склонив голову.
«Это не какой-нибудь бестолковый турист, - подумал я, а самый настоящий британец, представитель истеблишмента!»
Мы попели еще пять минут, а затем решили, что если останемся дольше, то ребенок схватит воспаление легких, а барабану придет конец. Когда мы двинулись через площадь к машине, к нам подошел наш единственный зритель.
- И за какое дело вы ратуете? - поинтересовался он.
Из-за непривычного британского акцента мне пришлось попросить его повторить вопрос.
- Это мантра, которую в шестнадцатом веке пел в Индии Чайтанья Махапрабху, - объяснил я, как только разобрал, что он спрашивает. Хотелось надеяться, что в глазах этого английского джентльмена я выгляжу вполне достойно.
- Мы его последователи
Он внимательно слушал. Ручейки дождя стекали по моей непокрытой голове прямо на глаза. Мужчина наклонил зонт в мою сторону и придвинулся, чтобы защитить меня от потопа.
- Мантра, которую мы пели, каждый день звучала на улицах Западной Бенгалии. И ее до сих пор поют в Индии. Наша философия основана на «Бхагавад-гите».
- Вы о ней слышали?
- Безусловно.
Его подстриженные усы двигались в такт словам. «Гита» была написана на санскрите пять тысяч лет назад.
- Это очень старая мантра и очень древняя традиция.
Он кивнул.
- А где находится ваша школа в Лондоне?
- У нас ее пока нет.
Мы хотим открыть центр, но пока не нашли место. Я был в восторге, что такой консервативный человек проявляет неподдельный интерес. Остальные тем временем уже подходили к машине. Боюсь, нам пора. Очень уж мокро. Спасибо, что уделили время. Джентльмен коснулся шляпы, прощаясь со мной, и помахал остальным.
Когда я уже уходил, он крикнул вслед: - Удачи!
- Мы еще вернемся! Вот увидите!
Тогда, в шестьдесят восьмом, я и не предполагал, что мои слова окажутся пророческими. Не прошло и года, как наше уличное пение стало в Лондоне обычным явлением. Мало того, в каких-нибудь тридцати метрах, на Сохо-стрит, находилось здание, которому десять лет спустя предстояло стать храмом Движения Харе Кришна.
Мукунда Госвами. Чудо на Второй авеню
Валентин Шеховцов
01.10.2023, 11:49
19863
Прожив в Англии пару месяцев, мы сделали вывод, что петь мантру в крошечном обществе хиппи недостаточно. Если хочешь открыть храм в Старом Свете, надо заводить связи в истеблишменте. Становилось до боли очевидно, что максима «Важно не что ты знаешь, а кого ты знаешь» была для Англии весьма справедливой.
Незадолго до Рождества мы прослышали, что Верховный комиссар Индии устраивает прием в честь маэстро игры на ситаре Рави Шанкара на Кенсингтон-Палас-Гарденс, улице с ограниченным доступом, на которой располагались посольские особняки. В свое время я посетил несколько уроков игры на мриданге в его школе музыки в Лос-Анджелесе и даже несколько раз с ним разговаривал. Может, он меня вспомнит, и этого будет достаточно, чтобы нас пригласили на прием?
Однако связаться с ним не удалось, и я позвонил Сурья Кумари, индийской танцовщице и актрисе, с которой подружился в Нью-Йорке. Она как раз приехала в Лондон, но, когда я в конце концов смог до нес дозвониться, с трудом меня вспомнила. Слушай, Мукунда, меня саму туда не пригласили, так почему ты уверен, что я смогу раздобыть приглашения для вас?
Ну не знаю, уныло ответил я. Я подумал, вдруг у тебя есть какой-нибуль знакомый, который туда идет или мог бы нас провести.
- По-моему, оно вообще того не стоит, - утешила она.
- Эти посольские приемы - скука смертная. Когда я доложил остальным о своем провале, все решили, что надо просто пойти, и будь что будет. В худшем случае нас отошлют обратно.
Когда несколько дней спустя мы ехали узкими улицами к посольству, я вдруг понял, как нелепо мы смотримся в стареньком пикапе. Кенсингтон-Палас-Гарденс была улицей особняков и прочих солидных зданий, чьи обитатели ездили на «мерседесах», «ролле-ройсах» и «ягуарах», а не ярко-красных старых «фордах», в которых не хватает мест пассажирам…
Из крошечной будки рядом с черным кованым забором, отделявшим нас от мира истеблишмента, вышел охранник в форме, Я от всей души надеялся, что в темноте ветхость нашего транспортного средства не очень заметна. Шьямасундара опустил окно. Вы к кому, сэр? - раздался сонный, скучающий голос.
- Добрый вечер, поприветствовал Шьямасундара. - На прием в честь Рави Шанкара в Верховном комиссариате Индии.
- У вас есть приглашение?
- Да, где-то здесь… они с Малати сделали вид, что роются в бардачке и пакете с подгузниками Сарасвати.
- Ладно, неважно, махнул рукой охранник. Вообще-то мне положено проверять приглашения, но я вижу, вы уж и нарядились, как положено.
Он оглядел бирюзовое сари Малати и ярко-голубую рубаху в стиле Неру и дхоти Шьямасундары. Вообще-то мы всегда так одеваемся, заявил Шьямасундара, но охранник уже открыл ворота и сделал нам знак проезжать. Третий особняк слева, - добавил он. Закругленный проезд был запружен темными автомобилями последних моделей.
Шьямасундара втиснулся между «БМВ» и «ягуаром». Машина стрельнула напоследок выхлопными газами, мы выпрыгнули из-под брезента и попытались разгладить складки на одежде. Мы с Гурудасом были в отутюженных южноиндийских дхоти с цветной каймой и вышитых куртах. По случаю приема мы заново выбрили головы и нарисовали на лбу аккуратный тилак.
Девушки украсили волосы цветами, и даже Сарасвати выглядела нарядно с ленточкой вокруг головы. Мы поднялись по широким ступеням к входной двери и позвонили. Мое сердце учащенно билось. Дверь открыл тощий индиец в костюме. Улыбаясь одними губами, он оглядел нас сверху донизу из-под полуприкрытых век.
- Ваше имя? - поинтересовался он с безупречным британским акцентом.
Повисла долгая мучительная пауза. Я понимал, как глупо мы выглядим. Не знаем собственных имен! Медленно и четко, стараясь придать голосу солидность, я наконец произнес: - Международное общество сознания Кришны.
Как только слова слетели у меня с губ, я немедленно почувствовал себя спокойнее и увереннее.
- Сюда, пожалуйста, - он резко повернулся и зашагал по коридору.
Мы поспешили следом, стараясь не отставать. Откинув голову и выпятив грудь, он распахнул перед нами массивную дверь, и мы переступили порог застланной коврами торжественной залы, где группки гостей переговаривались и пили мартини под огромной хрустальной люстрой. Он поднял правую руку и зычно произнес: Международное общество сознания Кришны!
Нас объявляют! Просто с ума сойти!… В комнате повисла тишина, присутствующие смотрели на нас во все глаза. Рави Шанкар, виновник торжества, высоко поднял руку и помахал нам, как старым друзьям.
19864
- Привет! - крикнул он, поднимая бокал и знаком подзывая нас к центральной группе. Болтовня возобновилась. Пандит узаконил наше присутствие.
Компания Шанкара уже достаточно подвыпила и расслабилась. Алкоголь сгладил острую неловкость официального мероприятия. Все были гораздо старше нас - по меньшей мере, лет сорока. Когда мы подошли к Шанкару, он объяснял собеседникам:
- Это Харе Кришна. Я знаю их со Штатов.
- Какая прелестная одежда! восхищенно воскликнула блондинка с сапфировыми сережками.
- Это сари? Очень ярко и необычно!
Джанаки кивнула. Надо признать, в своем желтом одеянии она действительно выглядела очаровательно. Никто не заботился о том, чтобы сверять прибывающих со списком гостей. Мелькнула мысль: алкоголь на службе Господу… Нельзя ли также попасть и в другие посольства? Хоть и не самый честный, но хороший способ заводить полезные знакомства.
Подошел официант с подносом: - Желаете что-нибудь выпить, сэр?
- Нет, спасибо, Гурудас смущенно поглядел остальных.
- А можно нам «Севен-ап»? - спросил я.
- Разумеется, сэр.
- Для всех, пожалуйста.
Он кивнул.
- Не пьете? - поинтересовался стоявший за Гурудасом пожилой мужчина.
- О нет, строгие индусы не берут в рот спиртного, сообщил Шанкар, словно был нашим пресс-секретарем.
- А почему?
Шанкар жестом пригласил нас ответить на вопрос.
- Мы следуем четырем основным принципам, - объяснила Малати. В том числе не принимать никаких одурманивающих веществ. Это помогает сохранять ясный ум и чистоту, чтобы изучать Веды.
- А остальные правила? … спросила блондинка.
- Не употребляем в пищу мясо, не играем в азартные игры и не вступаем в недозволенные половые отношения, - перечислил я.
- Бог ты мой! - поразилась она. - А рыбу можно?
- Нет, - ответил я. И яйца тоже.
Дама заморгала, не веря своим ушам.
- И как ваши успехи в Лондоне? - поинтересовался Шанкар. - Уже открыли храм?
Вот он, наш шанс рассказать о миссии Свами влиятельным людям… Однако не успел я открыть рот, как в наш кружок вошел невысокий седовласый индиец в серой тройке.
- Комиссар, - шепнула мне блондинка, и я заметил, что в комнате снова воцарилась тишина. Комиссар перебросился парой фраз с Шанкаром, и разговоры возобновились. Затем он широким шагом подошел к нашей шестерке.
- Вы в восточной одежде, а я в западном костюме, засмеялся он, энергично тряся мне руку. - Вы индусы, а я христианин! Этот парадокс надо обсудить! Меня зовут Дхаван. Я Верховный комиссар. Вы должны поужинать со мной и моей женой.
- С огромным удовольствием! обрадовался я.
Мои друзья с энтузиазмом закивали.
- Сможете этак через недельку после Рождества? Если вы, конечно, не заняты…
- Нет, мы свободны, - ответил я.
- Будем очень рады. Превосходно! - он протянул визитку. - Позвоните моему секретарю и подтвердите число.
Мы провели остаток вечера, общаясь с другими гостями, окрыленные успехом нашего плана «просто взять и прийти». Вечер казался нам грандиозным успехом. На следующий день я отправил Свами телеграмму: «Были на приеме у индийского посла. Видели Рави Шанкара. На будущей неделе обедаем у посла».
Свами встретил новости с воодушевлением, а годы спустя я узнал, что он даже написал доктору Чхаудхури в Сан-Франциско: «Вы удивитесь! Я отправил туда [в Лондон] шесть юношей и девушек, семейные пары. Они молоды и не очень разбираются в ведической философии. И все же благодаря их характеру, поведению и преданности проповедь находит у многих положительный отклик.
Заинтересовался сам Верховный комиссар Индии».Ямуне и Гурудасу он писал: «По милости Кришны вы вшестером занимаетесь замечательной деятельностью в сознании Кришны, и я очень доволен. Всем нравится, как вы проповедуете. Пожалуйста, придерживайтесь наших стандартов. Не допускайте между собой раздоров, вы заняты очень важным делом».
Мы все были счастливы, что Свами доверил нам ответственность за его миссию и, особенно, что одобрил наши попытки налаживать связи с влиятельными людьми. Неделю спустя мы воспользовались приглашением господина Дхавана. Слуг-индийцев позабавил наш внешний вид, они украдкой поглядывали на нас из-за двери между переменами изысканных вегетарианских блюд. Разговор в тот вечер был занимательным и дружеским, хотя чета Дхаванов не могла взять в толк, как жителей Запада может привлекать их восточная культура. Из уважения к нам, однако, они в тот вечер и сами придерживались традиции и не употребляли алкоголь.
Мукунда Госвами. Чудо на второй авеню
Powered by vBulletin® Version 4.2.0 Copyright © 2024 vBulletin Solutions, Inc. All rights reserved. Перевод: zCarot