Показано с 1 по 11 из 11

Тема: Как я перестал потреблять мясо

  1. #1
    Александр 2
    Guest

    Как я перестал потреблять мясо

    Харе Кришна,здравствуйте.
    Предлагаю в этой теме делится своей реализацией о том как кому удалось расстаться с мясной диетой.
    Я поискал,как бы и нет такой темы на этом форуме (правда,не искал как следует.. Нет времени..)
    Если кто знает что такая тема уже есть и необязательно на этом форуме,пожалуйста напишите,зачем повторятся.

  2. #2
    Попалась какая-то лекция Торсунова О.Г. (наверное, вторая или третья по счету, которую я ради любопытства послушал), в которой он упомянул рассказ Толстого о скотобойне. Нашел этот рассказ и прочел... И все...

  3. #3
    Харе Кришна! Слава Шриле Прабхупаде! Пока читала Бхагавад-гиту, задумалась о мясе. Сон еще неприятный приснился...пошла к мужу, говорю: "давай откажемся". Он говорит: "я тоже об этом думал!". Тоже Гиту читал. Милость Шрилы Прабхупады.

  4. #4
    Александр 2
    Guest
    Мая история длинная.До сознание кришны я вел здоровый образ жизни.Много бегал,чуть ли не маратоны,купался зимой (моржевание),идеально пережевывать пищу (нет глотании) и голодал.Голодания мне и помогло отказаться от мяса и рыбы. Моим вдохновителем по голоданию был Поль Брэг.Он не любил отнимать жизнь у других живых существ которые чувствуют физическую боль так как сам вел здоровый образ жизни очень высокого уровня и по этому каждый день ему нес огромную радость жизни.. Другими словами,если тебе хорошо когда ты не нарушаешь законы природы,то естественно что не хочешь отнимать эту радость жить у других живых существ..Поскольку я эту личность идеализировал то долго не думая решил не есть ни мясо ни рыбы.Да и не было так трудно отказаться.Мне даже и в детстве было как бы все равно есть мясо или чтото другое..
    Вроде ничего тут интересного в этой истории если не один момент который случился со мной позже.
    Когда я уже практиковал бхакти йогу,помню пришел домой после воскресной программы и мои родители в это время жарили на сковородке рыбу.Хоте я мясо и рыбы тогда уже не потреблял,но запах жаренной рыбы мне все еще нравился.К моему удивлению,на этот раз не пахло а воняло этой жаренной рыбой по всему дому.Я никак не мог понять что происходит.Пахло отвратительно в прямом смысле этого слова.Мне хотелось разобраться как это работает и я спросил у одного преданного:
    "Слушай,почему так вдруг сразу заваняла? Но ты же практиковал бхакти йогу и эта практика сделала свое дела.Видимо чтото переключилось в твоем тонком теле и по этому тамагунная пища и в дальнейшем будет пахнуть так как совсем гнилое мясо для человека-мясоеда."
    Он прав,практикую сознание кришны больше чем двадцать лет (не говорю что это много),но как воняло так и воняет.

  5. #5
    Александр 2
    Guest
    Цитата Сообщение от Александр Н Посмотреть сообщение
    Нашел этот рассказ и прочел... И все...
    Может помните как называется рассказ Толстого и где Вы его нашли?

  6. #6
    На днях я был на бойне в нашем городе Туле. Бойня у нас построена по новому, усовершенствованному способу, как она устроена в больших городах, так чтобы убиваемые животные мучились как можно меньше. Это было в пятницу, за два дня до Троицы. Скотины было много.

    Еще прежде, давно, читая прекрасную книгу «Ethics of Diet», мне захотелось побывать на бойне с тем, чтобы самому глазами увидать сущность того дела, о котором идет речь, когда говорят о вегетарианстве. Но мне совестно было, как всегда бывает совестно идти смотреть на страдания, которые наверное будут, но которые ты предотвратить не можешь, и я все откладывал.

    Но недавно я встретился на дороге с мясником, который ходил домой и теперь возвращался в Тулу. Он еще не искусный мясник, а его обязанность — колоть кинжалом. Я спросил его, не жалко ли ему убивать скотину? И как всегда отвечают, он ответил: «Чего же жалеть? Ведь надо же». Но когда я сказал ему, что питание мясом не необходимо, то он согласился и тогда согласился, что и жалко. «Что же делать, кормиться надо», — сказал он. — «Прежде боялся убивать. Отец, тот в жизни курицы не зарезал». — Большинство русских людей не могут убивать, жалеют, выражая это чувство словом «бояться». Он тоже боялся, но перестал. Он объяснил мне, что самая большая работа бывает по пятницам и продолжается до вечера.

    Недавно я также разговорился с солдатом, мясником, и опять точно так же он был удивлен моим утверждением о том, что жалко убивать и, как всегда, сказал, что это положено, но потом согласился: «Особенно, когда смирная, ручная скотина. Идет, сердешная, верит тебе. Живо жалко!»

    Мы шли раз из Москвы, и по дороге нас подвезли ломовые извозчики, ехавшие из Серпухова в рощу к купцу за дровами. Был чистый четверг, я ехал на передней телеге с извозчиком, сильным, красным, грубым, очевидно, сильно пьющим мужиком. Въезжая в одну деревню, мы увидали, что из крайнего двора тащили откормленную, голую, розовую свинью бить. Она визжала отчаянным голосом, похожим на человеческий крик. Как раз в то время, как мы проезжали мимо, свинью стали резать.

    Один из людей полоснул ее по горлу ножом. Она завизжала еще громче и пронзительней, вырвалась и побежала прочь, обливаясь кровью. Я близорук и не видел всего подробно, я видел только розовое, как человеческое, тело свиньи и слышал отчаянный визг, но извозчик видел все подробностии, не отрывая глаз смотрел, смотрел туда. Свинью поймали, повалили и стали дорезывать. Когда визг ее затих, извозчик тяжело вздохнул. «Ужели ж за это отвечать не будут?» — проговорил он.

    Так сильно в людях отвращение ко всякому убийству, но примером, поощрением жадности людей, утверждением о том, что это разрешено Богом, и главное привычкой, людей доводят до полной утраты этого естественного чувства.

    В пятницу я пошел в Тулу и, встретив знакомого мне кроткого доброго человека, пригласил его с собой.

    — Да, я слышал, что тут хорошее устройство, и хотел посмотреть, но если там бьют, я не пойду.

    — Отчего же, я именно это-то и хочу видеть! Если есть мясо, то ведь надо бить.

    — Нет, нет, я не могу. — Замечательно при этом, что этот человек охотник и сам убивает птиц и зверей.

    Мы пришли. У подъезда уже стал чувствителен тяжелый, отвратительный гнилой запах столярного клея или краски на клею. Чем дальше подходили мы, тем сильнее был этот запах. Строение — красное, кирпичное, очень большое, со сводами и высокими трубами. Мы вошли в ворота. Направо был большой, в 1/4 десятины, огороженный двор — это площадка, на которую два дня в неделю пригоняют продажную скотину, и на краю этого пространства домик дворника.

    На лево были, как они называют, каморы, т. е. комнаты с круглыми воротами, с асфальтовым вогнутым полом и с приспособлениями для подвешивания и перемещения туш. У стены домика направо, на лавочке сидело человек шесть мясников в фартуках, залитых кровью, с засученными, забрызганными рукавами на мускулистых руках. Они с полчаса как кончили работу, так что в этот день мы могли видеть только пустые каморы. Несмотря на открытые с двух сторон ворота, в каморе был тяжелый запах теплой крови, пол был весь коричневый, глянцовитый, и в углублениях пола стояла сгущающаяся черная кровь.

    Один из мясников рассказал нам, как бьют, и показал то место, где это производится. Я не совсем понял его и составил ложное, не очень страшное представление о том, как бьют, и думал, как это часто бывает, что действительность произведет на меня меньшее впечатление, чем воображаемое. Но в этом я ошибся. В следующий раз я пришел на бойню во время.

    Это было в пятницу перед Троицыным днем. Был жаркий июньский день. Запах клея, крови был еще сильнее и заметнее утром, чем в первое мое посещение. Работа была в самом разгаре. Вся пыльная площадка была полна скота, и скот был загнан во все загоны около камор. У подъезда на улице стояли телеги с привязанными к грядкам и оглоблям быками, телками, коровами. Полки, запряженные хорошими лошадьми, с наваленными живыми, болтающимися свесившимися головами, телятами подъезжали и разгружались и такие же полки с торчащими и качающимися ногами туш быков, с их головами, ярко красными легкими и бурыми печенками отъезжали от бойни.

    У забора стояли верховые лошади гуртовщиков. Сами гуртовщики — торговцы в своих длинных сюртуках, с плетями и кнутами в руках ходили по двору, или замечая мазками дегтя скотину одного хозяина, или торгуясь, или руководя переводом волов и быков с площади в те загоны, из которых скотина поступала в самые каморы. Люди эти, очевидно, были все поглощены денежными оборотами, расчетами, и мысль о том, что хорошо или нехорошо убивать этих животных, была от них так же далека, как мысль о том, каков химический состав той крови, которой был залит пол каморы.

    Мясников никого не видно было на дворе, все были в каморах, работая. В этот день было убито около ста штук быков. Я вошел в камору и остановился у двери. Остановился я и потому, что в каморе было тесно от передвигаемых туш, и потому, что кровь текла внизу и капала сверху, и все мясники, находившиеся тут, были измазаны ею, и, войдя в середину, я непременно измазался бы кровью. Одну подвешенную тушу снимали, другую переводили к двери, третья — убитый вол — лежал белыми ногами кверху, и мясник сильным кулаком подпарывал растянутую шкуру.

    Из противоположной двери той, у которой я стоял, в это же время вводили большого красного сытого вола. Двое тянули его. И не успели они ввести его, как я увидал, что один мясник занес кинжал над его шеей и ударил. Вол, как будто ему сразу подбили все четыре ноги, грохнулся на брюхо, тотчас же перевалился на один бок и забился ногами и всем задом. Тотчас же один мясник навалился на перед быка с противоположной стороны его бьющихся ног, ухватил его за рога, пригнул ему голову к земле, и другой мясник ножом разрезал ему горло, и из-под головы хлынула черно-красная кровь, под поток которой измазанный мясник подставил жестяной таз.

    Все время, пока это делали, вол, не переставая, дергался головой, как бы стараясь подняться, и бился всеми четырьмя ногами в воздухе. Таз быстро наполнялся, но вол был жив и, тяжело нося животом, бился задними и передними ногами, так что мясники сторонились его. Когда один таз наполнился, мясник понес его на голове в альбуминный завод, другой — подставил другой таз, и этот стал наполняться. Но вол все так же носил животом и дергался задними ногами.

    Когда кровь перестала течь, мясник поднял голову вола и стал снимать с нее шкуру. Вол продолжал биться. Голова оголилась и стала красная с белыми прожилками и принимала то положение, которое ей давали мясники, с обеих сторон ее висела шкура. Вол не переставал биться. Потом другой мясник ухватил быка за ногу, надломил ее и отрезал. В животе и остальных ногах еще пробегали содрогания. Отрезали и остальные ноги и бросили их туда, куда кидали ноги волов одного хозяина. Потом потащили тушу к лебедке и там распяли ее, там движений уже не было.

    Так я смотрел из двери на второго, третьего, четвертого вола. Со всеми было тоже: также снятая голова с закушенным языком и бьющимся задом. Разница была только в том, что не всегда сразу попадал боец в то место, от которого вол падал. Бывало то, что мясник промахивался, и вол вскидывался, ревел и, обливаясь кровью, рвался из рук. Но тогда его притягивали под брус, ударяли другой раз, и он падал.

    Я зашел потом со стороны той двери, в которую вводили. Тут я видел то же, только ближе и потому яснее. Я увидал тут главное то, чего я не видал из первой двери: чем заставляли входить волов в эту дверь. Всякий раз, как брали вола из загона и тянули его спереди на веревке, привязанной за рога, вол, чуя кровь, упирался, иногда ревел и пятился. Силой втащить двум людям его гельзя было, и потому всякий раз один из мясников заходил сзади, брал вола за хвост и винтил хвост, ломая репицу, так что хрящи трещали и вол подвигался.

    Кончили волов одного хозяина, повели скотину другого. Первая скотина из этой партии другого хозяина был не вол, а бык. Породистый, красивый, черный с белыми отметинами и ногами — молодое, мускулистое, энергичное животное. Его потянули, он опустил голову книзу и уперся решительно, но шедший сзади мясник, как машинист берется за ручку свистка, взялся за хвост, перекрутил его, хрящи хрустнули, и бык рванулся вперед, сбивая тащивших за веревку людей, и опять уперся, косясь черным, налившимся в белке кровью глазом. Но опять хвост затрещал, и бык рванулся и уже был там, где и нужно было.

    Боец подошел, прицелился и ударил. Удар не попал в место. Бык подпрыгнул, замотал головой, заревел и, весь в крови, вырвался и бросился назад. Весь народ в дверях шарахнулся. Но привычные мясники с молодцоватостью, выработанной опасностью, живо ухватили веревку, опять хвост и опять бык очутился в каморе, где его притянули головой под брус, из-под которого он уже не вырвался. Боец примерился живо в то местечко, где расходятся звездой полосы, и, несмотря на кровь, нашел его, ударил, и прекрасная, полная жизни скотина рухнулась и забилась головой, ногами, пока ему выпускали кровь и свежевали голову.

    — Вишь, проклятый чорт, и упал-то не куда надо, — ворчал мясник, разрезая ему кожу головы.

    Через пять минут торчала уже красная, вместо черной, голова без кожи, с стеклянно-остановившимися глазами, таким красивым цветом блестевшими за пять минут тому назад.

    Потом я пошел в то отделение, где режут мелкий скот. Очень большая камора, длинная с асфальтовым полом и столами со спинками, на которых режут овец и телят. Здесь уже кончилась работа, в длинной каморе, пропитанной запахом крови, было только два мясника. Один надувал в ногу уже убитого барана и похлопывал его ладонью по раздутому животу, другой, молодой малый в забрызганном кровью фартуке, курил папироску загнутую. Больше никого не было в мрачной, длинной, пропитанной тяжелым запахом каморе.

    Вслед за мной пришел по виду отставной солдат и принес связанного по ногам черного с отметиной на шее молодого нынешнего баранчика и положил на один из столов, точно на постель. Солдат, очевидно, знакомый, поздоровался, завел речь о том, когда отпускает хозяин. Малый с папироской подошел с ножом, поправил его на краю стола и отвечал, что по праздникам. Живой баран так же тихо лежал, что и мертвый, надутый, только быстро помахивал коротеньким хвостиком и чаще, чем обыкновенно, носил боками.

    Солдат слегка, без усилия придержал его подымающуюся голову, малый, продолжая разговор, взял левой рукой за голову барана и резнул его по горлу. Баран затрепыхался, и хвостик напружился и перестал махаться. Малый, дожидаясь, пока вытекет кровь, стал раскуривать потухавшую папироску. Полилась кровь, и баран стал дергаться. Разговор продолжался без малейшего перерыва.

    А те куры, цыплята, которые каждый день в тысячах кухонь, со срезанными головами, обливаясь кровью, комично, страшно прыгают, вскидывая крыльями?

    И, смотришь, нежная утонченная барыня будет пожирать трупы этих животных с полной уверенностью в своей правоте, утверждая два взаимно-исключающие друг друга положения: Первое, что она, в чем уверяет ее доктор, так деликатна, что не может переносить одной растительной пищи и для ее слабого организма ей необходима пища мясная, и второе, что она так чувствительна, что не может не только сама причинять страданий животных, но и переносить и вида их. А между тем слаба-то она, эта бедная барыня, только потому, что ее приучили питаться несвойственной человеку пищей, не причинять же страданий животным она не может потому, что пожирает их.

    ***

    Нельзя притворяться, что мы не знаем этого. Мы не страусы и не можем верить тому, что если мы не будем смотреть, то не будет того, чего мы не хотим видеть. Тем более этого нельзя, когда мы хотим видеть того самого, что мы хотим есть. И главное, если бы это было необходимо. Но положим, не необходимо, но на что-нибудь нужно? — Ни на что.

    (Те, которые сомневаются в этом, пусть прочтут те многочисленные, составленные учеными и врачами, книги об этом предмете, в которых доказывается, что мясо не нужно для питания человека. И пусть не слушают тех старозаветных врачей, которые отстаивают необходимость питания мясом только потому, что это признавали очень долго их предшественники и они сами отстаивают с упорством, с недоброжелательностью, как отстаивают всегда старое, отживающее.)

    Только на то, чтобы воспитывать зверские чувства, разводить похоть, блуд, пьянство. Что и подтверждается постоянно тем, что молодые, добрые, неиспорченные люди, особенно женщины и девушки, чувствуют, не зная, как одно вытекает из другого, что добродетель не совместима с бифштексом, и как только пожелают быть добрыми, — бросают мясную пищу.

    Что же я хочу сказать? То, что людям для того, чтобы быть нравственными, надо перестать есть мясо? Совсем нет. Я хотел сказать только то, что для доброй жизни необходим известный порядок добрых поступков, что если стремление к доброй жизни серьезно в человеке, то оно неизбежно примет известный порядок и что в этом порядке первой добродетелью, над которой будет работать человек, будет воздержание, самообладание.

    Стремясь же к воздержанию, человек неизбежно будет следовать тоже одному известному порядку, и в этом порядке первым предметом будет воздержание в пище, будет пост. Постясь же, если он серьезно и искренно ищет доброй жизни, — первое, от чего будет воздерживаться человек, будет всегда употребление животной пищи, потому что, не говоря о возбуждении страстей, производимой этой пищей, употребление ее прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка — убийства, и вызывается только жадностью, желанием лакомства.

    Почему именно воздержание от животной пищи будет первым делом поста и нравственной жизни, превосходно сказано, и не одним человеком, а всем человечеством в лице наилучших представителей его в продолжении всей сознательной жизни человечества. Но почему, если незаконность, т.е. безнравственность животной пищи так давно известна человечеству, люди до сих пор не пришли к сознанию этого закона? — спросят люди, которым свойственно руководиться не столько своим разумом, сколько общим мнением. Ответ на этот вопрос в том, что все нравственное движение человечества, составляющее основу всякого движения, совершается всегда медленно, но что признак настоящего движения, не случайного, есть его безостановочность и постоянное его ускорение.

    И таково движение вегетарианства. Движение это выражено и во всех мыслях писателей по этому предмету и в самой жизни человечества, все больше и больше переходящего бессознательно от мясоедения к растительной пище, и сознательно — в проявившимся с особенной силой и принимающим все большие и большие размеры движения вегетарианства.

    Движение это идет последние 10 лет, все убыстряясь и убыстряясь: все больше и больше с каждым годом является книг и журналов, издающихся по этому предмету, все больше и больше встречается людей, отказывающихся от мясной пищи, и за границею с каждым годом, особенно в Германии, Англии и Америке, увеличивается число вегетарианских гостиниц и трактиров.

    Движение это должно быть особенно радостно для людей, живущих стремлением к осуществлению Царства Божия на земле, не потому, что само вегетарианство есть важный шаг к этому царству (все истинные шаги и важны, и не важны), а потому, что оно служит признаком того, что стремление к нравственному совершенствованию человека серьезно и искренно, так как оно приняло свойственный ему неизменный порядок, начинающийся с первой ступени. Нельзя не радоваться этому так же, как не могли бы не радоваться люди, стремившиеся войти на верх дома и прежде беспорядочно и тщетно лезшие с разных сторон прямо на стены, когда бы они стали сходиться, наконец, к первой ступени лестницы и все бы теснились у нее, зная, что хода наверх не может быть помимо этой первой ступени лестницы.

    ***

    Как нельзя серьезно желать печь хлебы, не замесив прежде муку, и не вытопив потом, и не выметя печи и т.д., так точно нельзя серьезно желать вести добрую жизнь, не соблюдая известной последовательности в приобретении необходимых для этого качеств.

    Как в учениях браминов, буддистов, конфуцианцев, так и в учении мудрецов Греции, устанавливаются ступени добродетелей, и высшая не может быть достигнута без того, чтобы не была усвоена низшая.

    Но удивительное дело! Сознание необходимой последовательности качеств и действий, существенных для доброй жизни, как будто утрачивается все более и более и остается только в среде аскетической, монашествующей. В среде же светских людей предполагается и признается возможность приобретения высших свойств доброй жизни не только при отсутствии низших добрых качеств, обусловливающих высшие, но и при самом широком развитии пороков.

    Нельзя без ужаса видеть воспитание некоторых детей в нашем мире. Только злейший враг мог бы так старательно прививать ребенку те слабости и пороки, которые прививаются ему родителями, в особенности матерями. Ужас берет, глядя на это и еще более на последствия этого, если уметь видеть то, что делается в душах лучших из этих старательно самими родителями погубляемых детей.

    Воздержание есть первая ступень всякой доброй жизни. Но и воздержание достигается не вдруг, а тоже постепенно. Воздержание есть освобождение человека от похотей. Но похотей у человека много различных, и для того, чтобы борьба с ними была успешна, человек должен начинать с основных, — таких, на которых вырастают другие, более сложные, а не с сложных, выросших на основных. Есть похоти сложные, как похоть украшения тела, игр, увеселений, болтовни, любопытства и много других, и есть похоти основные: обжорства, праздности, плотской любви. В борьбе с похотями нельзя начинать с конца, с борьбы с похотями сложными; надо начинать с основных, и то в одном определенном порядке.

    Объедающийся человек не в состоянии бороться с ленью, а объедающийся и праздный человек никогда не будет в силах бороться с похотью.

    Пост есть необходимое условие доброй жизни; но и в посте, как и в воздержании, является вопрос, с чего начать пост, как поститься, — как часто есть, что есть, чего не есть? И как нельзя заняться серьезно никаким делом, не усвоив нужной в нем последовательности, так и нельзя поститься, на зная, с чего начать пост, с чего начать воздержание в пище.

    Лев Толстой о вегетарианстве

  7. #7
    Цитата Сообщение от Александр 2 Посмотреть сообщение
    Может помните как называется рассказ Толстого и где Вы его нашли?
    "Первая ступень"
    http://az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikol...ext_0650.shtml
    В посте выше отрывок оттуда.

  8. #8
    Александр 2
    Guest
    Не прочитал и половино того что Вы написали-вложили,Валентин Шеховцов.Ну просто на уме стало плохо и появились мысли о том а как же я буду принимать прасад после такого чтение.. Спасибо Вам.

    Какойто не рядовой человек сказал (не получается сей час вспомнить кто):
    "Если бы скотобойни имели стеклянные стены,то все были бы вегетарианцами ."
    Последний раз редактировалось Александр 2; 06.05.2018 в 09:48. Причина: Грам.ошибка.

  9. #9
    Александр 2
    Guest
    Цитата Сообщение от Александр 2 Посмотреть сообщение
    Голодания мне и помогло отказаться от мяса и рыбы.
    Мне помогло,так уж получилось.. Поскольку я голодал с целью очистить организм и зная что мяса его загрязняет,а голодать это же аскеза,по этому разумеется,очень не хотел зашлоковывать его снова.

    Но,кто не знает,эта методика голодания опасная,можно и тело оставить.. Особенно если человек применяет длительное голодания (сорок,десять,сем дней).Я голодал до пяти дней.
    По правде сказать,я не слышал (всего лишь я не слышал) что Веды советуют использовать голодания для здоровья,тем более длительное.Также не слышал что с помощью голодания возможно отказаться от мяса.Может быть голодания дошло до наших дней из аштанга йоги,но это только мое мнение..
    Последний раз редактировалось Александр 2; 06.05.2018 в 13:37. Причина: Грам.ошибка.

  10. #10
    Веды не используют голодание для здоровья, потому как по Ведам здоровый человек питается оптимально, и никакие голодовки для очищения ему не нужны. Но есть Панча-карма.
    А европейский человек кушает всякую дрянь, и вот тут без знания о Панче-карме нужен голод и чистки. Отличная методика условного голодания у Марвы Оганян - тело энергию получает, но пищеварение останавливается. У меня получилось 14 дней, хотя надо бы по методе 21. Но то зима была, зимой трудно.

  11. #11
    Александр 2
    Guest
    Недавно в городе я купил пирожок.
    Попросил пирожок с капустой,но продавщица перепутала (с кем не бывает) и дала мне пирожок с мясом.
    Я этого не заметил и уверен что пирожок купил с капустой,предложив по быстрому этот пирожок кришне,начал его есть.
    Я был голоден и к то муже вот вот мой автобус домой через десять минут отправляется (автобус в пятницу переполнен потому что много кто из города едет после недельной работы домой и такие пирожки нельзя в таком автобусе есть).
    Ну и что.С начало ничего не почувствовал,но ни с ев ни половино того пирожка я остановился его есть.
    В уме было что это мяса,но также в моем уме и разумеется интеллекте,то что не только что эта продавщица перепутало,но еще это что в этом пирожке много специи относящихся к гуне благости.

    Вот такая информация.Незнаю,но я же не почувствовал с начала что пирожок с мясом,хотя мясо мне отвратительно.

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Похожие темы

  1. Веды и мясо!
    от Шанта дас в разделе Философия
    Ответов: 48
    Последнее сообщение: 04.02.2021, 10:06
  2. Перестал вкладывать сердце...
    от Sergey R в разделе Вопросы к Е.М. Враджендра Кумару прабху
    Ответов: 4
    Последнее сообщение: 19.02.2017, 19:21
  3. Зачем предкам подносили мясо?
    от Ямуначарья дас в разделе Кришна для начинающих
    Ответов: 1
    Последнее сообщение: 28.01.2011, 16:23

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •