Прабхупада мастерски провел этот кулинарный семинар. Шаг за шагом он раскрывал вечное искусство приготовления пищи: «Резать надо вот так… добавить вот столько… жарить до такого состояния…» На протяжение всего приготовления он оставался сосредоточенным и молчаливым, мыл плиту и раковину после каждого этапа, время от времени поглядывая на свои наручные часы.
Белая хрустящая цветная капуста и картофель были порезаны на равные кусочки. Затем их положили в одно отделение блестящей трехэтажной бронзовой кастрюли Прабхупады (той самой, что он привез с собой в Америку в 1965 году), которая стояла на маленькой квадратной печке. Рис залили водой и поместили в другое отделение. Бобы мунг с куркумой для дала — в третье.
— Куркума очищает кровь, — заметил Прабхупада.
Сегодня он учил Дипака готовить особое овощное блюдо. Он велел Дипаку нарезать баклажаны на очень большие кубики — с ребром почти в пять сантиметров. Панир*, приготовленный Дипаком заранее, был порезан примерно на такие же куски. Картошку порезали лишь чуть-чуть мельче. Все это небольшими партиями прожарили в кастрюльке, наполненной свежим горячим гхи. Прабхупада особенно подчеркнул, что панир надо жарить до темно-коричневого цвета. На кухне никто не шутил, и слышно было только очень серьезные инструкции.
Тесто для чапати, приготовленное Дипаком, оказалось слишком сухим и жестким, и Шрила Прабхупада сделал новый замес, подсыпая муку в миску с водой. Наконец он добавил немного атты (муки из цельного зерна) и показал, какова должна быть правильная консистенция: «Как мочка уха», — и ущипнул себя за левое ухо.
Когда все овощи и все кубики панира были прожарены, Шрила Прабхупада нагрел в кастрюле немного гхи и проворно бросил туда щепотку семян кумина и щепотку молотого красного перца. Когда специи потемнели, он добавил щепотку асафетиды и куркуму и немного мелко порезанных помидоров. В кастрюле зашипело, особенно когда Прабхупада влил в нее несколько чашек свежей сыворотки, оставшейся после отжима панира. Он бросил в кастрюлю картошку и панир, а за ними баклажаны и соль, и стал готовить все на медленном огне.
После этого он нагрел еще одну кастрюльку, положил в нее гхи и специи, добавил картофель и цветную капусту, проваренные на пару в его многоэтажной кастрюле и немного протушил их в масле с небольшим количеством воды. В процессе тушения жидкость загустела и застыла, образовав корку. В третьей кастрюльке снова нагрели гхи, бросили туда семена кумина, перец чили и цельный кориандр, поджарили их до коричневого цвета и с треском и шипением влили получившуюся масалу в желтый, гладкий, однородный суп-дал. После этого Шрила Прабхупада ложкой выловил из шипящего дала цельные специи и отправился на массаж и омовение.
После омовения он снова пришел на кухню и сделал первые несколько чапати, и все они послушно раздулись и взорвались, издав тихое: «Пфф».
Все это было сделано ровно за полтора часа, включая массаж и омовение. Наконец Шрила Прабхупада сел и приготовился съесть свой обед. Урок кулинарии был окончен.
Указывая на большие, роскошные, темно-коричневые куски жаренного панира, которые теперь стали почти круглыми и сочными от тушения в хорошо приправленной подливе, он улыбнулся и поднял глаза на Дипака:
— Готовь такие блюда для мясоедов. Им понравится. Это мясоедский деликатес.