Показано с 1 по 5 из 5

Тема: В какое время дня или вечера проводился Пир любви при Шриле Прабхупаде?

  1. #1
    Kasturika d.d.
    Guest

    В какое время дня или вечера проводился Пир любви при Шриле Прабхупаде?

    Дорогие преданные, может кто читал в воспоминаниях о Шриле Прабхупаде, как проводились тогда проповеднические программы? Во сколько принимался Прасад, когда собирались преданные и гости? Какой вообще был распорядок?

  2. #2
    Было одиннадцать часов вечера, и свет в квартире Свамиджи горел только на кухне.
    Свамиджи не спал: он учил Киртанананду и Брахмананду готовить, поскольку завтра, в
    воскресенье, они собирались устроить пир для гостей. Киртанананда предложил назвать его
    «Пиром любви», и Свамиджи одобрил это название, хотя некоторым преданным поначалу было
    немного странно слышать: «Пир любви». По всей округе преданные развесили афиши и одно
    объявление поместили в окне храма. Свамиджи пообещал приготовить прасада как минимум на
    пятьдесят человек. Он сказал, что «Пиры любви» должны стать важной составляющей
    деятельности ИСККОН. Он много раз говорил, что пища, предложенная Кришне, становится
    духовной, и всякий, кто ест ее, получает огромное духовное благо. «Прасад» значит «милость».
    Помощники почтительно стояли возле Свамиджи, порой отступая, чтобы не мешаться, а
    порой – заглядывая через плечо, когда он смешивал специи, ставил на огонь посуду или просил
    что-то подать. Деревянной ложкой он помешивал сладкий рис в большой кастрюле – тут важно
    было не останавливаться – и медленно вливал в него молоко.
    – Если пригорит, то будет безнадежно испорчен, – сказал он и вручил ложку Киртанананде.
    Потом он научил их, как делать гхи, нагревая масло и отделяя твердые частицы от жира.
    Одновременно с этим они готовили яблочное чатни.
    Свамиджи был молчалив. Но когда Брахмананда спросил, где это он научился так хорошо
    готовить, он рассказал, что усвоил эту науку, наблюдая, как готовит его мать. Он засмеялся и
    добавил, что это было совсем не похоже на то, как готовят на Западе – где вы достаете из
    холодильника кусок мяса, бросаете в кастрюлю, варите, солите и едите, как животное! А в Корее,
    сказал он, едят собак. Но люди должны питаться зерновыми, фруктами, овощами и молоком.
    Самое главное – они не должны убивать коров.
    Пока Брахмананда резал яблоки, укладывая их в кастрюлю, где они должны были
    тушиться, а Киртанананда мешал сладкий рис, Свамиджи приготовил масалу – смесь специй,
    которую хотел добавить в горячие яблоки. Когда масала затрещала и задымилась на маленькой
    сковородке, в горячем топленом масле, они почувствовали знакомый терпкий запах перца чилли и
    семян кумина. Свамиджи наблюдал за тремя процессами одновременно – за приготовлением
    сладкого риса, яблочного чатни и поджариванием масалы. При этом он предупредил
    Киртанананду, что сладкий рис нужно мешать не переставая, не забывая скрести дно кастрюли; он
    взял из рук Киртанананды ложку и показал, как правильно. Он объяснил, что сладкий рис, чатни и
    еще кое-что можно приготовить заранее, но утром предстоит сделать много чего еще.
    Несмотря на то, что лег Свамиджи очень поздно, на следующий день он поднялся чуть
    свет, и после утренней лекции вернулся на кухню. Теперь в его комнате сидело с полдюжины
    учеников, занятых приготовлением теста для пури и самос. Свамиджи показал им, как это
    делается, и Умапати какое-то время месил, попросту колотя мягкое тесто кулаками. У
    Брахмананды получалось лучше – он бросался на большой комок теста всей тяжестью своего
    борцовского тела.
    Когда Свамиджи вошел в комнату, чтобы посмотреть, как идут дела, ученики с уважением
    подняли на него глаза. В его присутствии они всегда были очень серьезны. Он взял одно пури и
    рассмотрел его повнимательнее.
    – Не пойдет, – сказал он. – Но еще немного – и будет совсем как надо.
    Он опустился на корточки, посреди скомканных обрезков и бесформенных кусочков теста,
    возле своих незадачливых помощников, которые, хотя и старались изо всех сил, развели ужасный
    290
    беспорядок. Он взял небольшой кусочек теста, размял его пальцами, а затем ловко раскатал
    деревянной скалкой – получилось абсолютно круглое пури. Он продемонстрировал ученикам
    полупрозрачную, тонкую (но не слишком) лепешку из теста.
    – Делайте так, – сказал он. – Но побыстрее.
    Увидев, что тесто слишком жесткое, Свамиджи добавил немного топленого масла, а потом
    – немного молока и довел его до более мягкой консистенции.
    – Все должно быть как следует, – сказал он.
    С удвоенным усердием ученики принялись за работу. Кто из них слышал раньше о пури
    или самосах? Все это было так ново и так значимо – ведь это было частью преданного служения!
    Свамиджи сам готовил большую часть блюд, одновременно наблюдая за своими
    помощниками. Он всегда был где-то поблизости. Он босиком переходил из кухни в гостиную или
    же в свою комнату. Но даже когда он был у себя, ученики видели его через окошечко в стене.
    Свамиджи лично следил за приготовлением каждого из дюжины блюд. Одно за другим
    ученики относили их прямо в кастрюлях в зал и ставили перед портретом Господа Чайтаньи. Там
    были халава, дал, два вида сабджи, разноцветный рис, пури, самосы, сладкий рис, яблочное чатни
    и гулабджамуны, или сладкие шары – пули ИСККОН. Эти сладкие шары Свамиджи сам долго
    обжаривал на медленном огне в топленом масле, пока они не становились золотисто-
    коричневыми и вздувались, а затем шумовкой доставал их один за другим и клал для пропитки в
    сахарный сироп. Он знал, что эти золотистые, обжаренные в масле молочные шары, пропитанные
    сахарным сиропом, были любимым лакомством его учеников. Он называл их «пулями ИСККОН»,
    потому что они были их оружием в войне против майи. Он даже распорядился, чтобы банка с
    «пулями ИСККОН», плавающими в сиропе, всегда стояла в гостиной, где ученики могли в любое
    время брать их, не спрашивая ни у кого разрешения. Каждый мог брать столько, сколько хотел.
    Киртанананда внес в комнату начинку для самос – пасту из разваренного шпината и
    зеленого горошка, которую Свами обильно приправил специями. Свамиджи научил их, как делать
    самосы – это было целое искусство. Он взял полукруглую лепешку из теста, сделал из нее конус,
    положил внутрь ложку начинки, сомкнул края и защипнул – получилась самоса, готовая к жарке.
    Ачьютананда относил неумело слепленные пури на кухню, где в компании с
    Киртананандой жарил по две штуки за раз. Если все условия – температура масла, консистенция
    теста, размер, форма и толщина лепешки – были соблюдены, пури прожаривались всего за
    несколько секунд. Они всплывали на поверхность масла, раздуваясь, как воздушные шарики,
    после чего повара вынимали их и ставили на ребро в картонную коробку, чтобы стек избыток
    масла.
    Когда последние приготовления к празднику были завершены, ученики Свамиджи смыли с
    рук засохшее тесто и спустились в храм. Они разложили на полу соломенные маты и
    приготовились встречать гостей. А Свамиджи и двое его помощников тем временем предлагали
    все блюда Господу Чайтанье, вознося молитвы парампаре.
    На первый «пир любви» народу пришло немного, но у преданных праздничный прасад
    вызвал такой восторг, что малочисленность гостей нисколько их не смутила. Они готовы были
    съесть все сами.
    Сатсварупа: Свамиджи приготовил «брахманские спагетти». Это были спиральки из
    рисовой муки, обжаренные в масле и пропитанные сахарным сиропом. Еще там была халава, рис
    пушпанна с жареными сырными шариками, самосы, хрустящие жареные бобы мунг с солью и
    специями, пури, гулабджамуны. Все получилось очень «смачным», как выражался Хаягрива.»Да, –
    шутил он. – Все было очень смачно».
    Праздничная трапеза производила очень сильное впечатление. Целую неделю мы укрощали
    чувства, следуя строгим правилам и контролируя язык. А пир был своего рода наградой.
    Свамиджи и Кришна давали нам возможность почувствовать вкус глубокого духовного экстаза,
    хотя мы все еще были новичками и по-прежнему находились в материальном мире. Прежде чем
    приступить к прасаду, я молился: «О Господь, пожалуйста, позволь мне все время оставаться в
    сознании Кришны, потому что здесь все так замечательно, а я такой падший. Позволь мне служить
    Свамиджи, позволь насладиться этим пиром в духовном блаженстве». Затем я начинал есть,
    переходя от одного вкуса к другому – чудесный рис, мои любимые овощи, хлеб – напоследок я
    всегда оставлял гулабджамуны, думая: «Захочу – возьму добавку, а то и не одну». Мы не спускали
    глаз с больших кастрюль, уверенные, что прасада хватит на всех. Каждый пир становился для нас
    291
    новым откровением. Мы откровенно наслаждались, ублажая свои чувства. Прасад играл очень
    важную роль в нашей жизни.
    Постепенно народу стало приходить все больше. Угощение было бесплатное, и
    пользовалось хорошей репутацией. Приходили, в основном, местные хиппи, но иногда являлись
    любопытствующие ньюйоркцы из более культурных слоев общества и даже родители преданных.
    Если места в храме для всех не хватало, гости располагались во дворе. Они брали бумажные
    тарелки с прасадом, шли в садик на заднем дворе и устраивались под пожарной лестницей, за
    садовым столиком или в каком-нибудь другом уголке, а поев, возвращались в храм за добавкой.
    Преданные стояли возле кастрюль с прасадом, и гости один за другим подходили к ним за
    очередной порцией. Соседям не очень нравилось, что во дворе собираются пирующие гости, и
    преданные старались как-то успокоить их, разнося по квартирам тарелки с прасадом. Хотя сам
    Свамиджи в храм не спускался, он тоже принимал прасад у себя в комнате и с удовольствием
    слушал сообщения об успехе своего нового начинания.
    Однажды преданные так навалились на еду, что чуть было не съели все сами, забыв о
    гостях, и Киртанананде пришлось отчитать их за эгоизм. Постепенно все начали понимать, что
    воскресные пиры устраиваются не столько для их удовольствия, сколько для того, чтобы привлечь
    людей к сознанию Кришны.
    * * *

  3. #3
    похоже что на 26/ 2 авеню воскресный пир был вечером, после лекции и небольшого киртана. где-то к 8-ми.

    "Шрила Прабхупада вспоминал случайные подробности о своих первых усилиях в
    проповеди на Второй авеню, 26.
    – Я трудился изо всех сил, – сказал он. – Читал лекции в семь утра и в семь вечера. Я
    готовил прасад и угощал всякого, кто ко мне приходил. Помнишь, Сатсварупа? Ты приносил
    манго и другие фрукты. Ты каждый день приходил. Те дни прошли. Теперь я счастлив, вспоминая
    их. Помните того парня, Стрьядхишу? Он съедал столько чапати… Ему всегда было мало. Каждый
    раз, когда он просил добавки, я давал ему сразу по четыре штуки. Киртанананда, Ачьютананда.
    Семьдесят пять человек приходили на воскресный пир!"

  4. #4
    Kasturika d.d.
    Guest
    Свамиджи приготовил «брахманские спагетти». Это были спиральки из
    рисовой муки, обжаренные в масле и пропитанные сахарным сиропом. Еще там была халава, рис
    пушпанна с жареными сырными шариками, самосы, хрустящие жареные бобы мунг с солью и
    специями, пури, гулабджамуны.
    Все получилось очень «смачным», как выражался Хаягрива.
    Да, – шутил он. – Все было очень смачно.

    Праздничная трапеза производила очень сильное впечатление. Целую неделю мы укрощали
    чувства, следуя строгим правилам и контролируя язык. А пир был своего рода наградой.

    Свамиджи и Кришна давали нам возможность почувствовать вкус глубокого духовного экстаза,
    хотя мы все еще были новичками и по-прежнему находились в материальном мире. Прежде чем
    приступить к прасаду, я молился: «О Господь, пожалуйста, позволь мне все время оставаться в
    сознании Кришны, потому что здесь все так замечательно, а я такой падший. Позволь мне служить
    Свамиджи, позволь насладиться этим пиром в духовном блаженстве».

    Каждый пир становился для нас новым откровением. Мы откровенно наслаждались, ублажая свои чувства. Прасад играл очень
    важную роль в нашей жизни
    .
    Джай! Очень вдохновляюще!

  5. #5
    Рамамурти Мишра: Его Святейшество Прабхупада Бхактиведанта Госвамиджи просто
    покорил меня своей любовью. Он был настоящим воплощением любви. Я был тогда похож на
    скелет – кожа да кости, но он буквально вернул меня к жизни – своим прасадом, а особенно своей
    любовью и преданностью Господу Кришне. Я всегда ленился готовить, а он просто вставал и шел
    на кухню.
    Доктору Мишре очень нравилось, что Бхактиведанта Свами с аптекарской точностью
    готовил множество блюд, да и вообще знал толк в еде.
    Рамамурти Мишра: Он не просто меня кормил – он давал мне прасад. Там была жизнь, и он
    меня спас. В то время я уже начинал думать, что мои дни истекли, но его привычка есть в одно и
    то же время – неважно, голоден ты или нет – мне очень нравилась. Обычно он приходил и
    говорил:
    – Ну что ж, бхагават-прасадам.
    А я отвечал:
    – Хорошо.

    ----------------------------------------

    Я уже убедился –
    американцам очень нравится вегетарианский прасад, который я готовлю. Они забудут о мясе и
    будут покупать прасад. Американцы, в отличие от индийцев, не так бедны, и если им что-то по
    душе, они готовы выложить за это любую цену. Вместо философии им подсовывают словесные
    трюки а вместо йоги – гимнастику, а они все равно платят! Но я уверен, что, когда им предложат
    настоящий товар – когда они попробуют вкусный прасадам Бала Кришны – Америка получит то,
    чего никогда не видела за всю свою историю.

    ---------------------------------------

    Поначалу Кейт готовил только для Свами. Он научился замечательно варить в
    трехъярусной пароварке дал, рис и сабджи. Обычно этого хватало еще на одного-двух гостей, но
    вскоре гостей прибавилось, и Свамиджи велел Кейту готовить больше (разумеется, уже не в
    пароварке). Так что, в конце концов, готовил он уже на дюжину голодных молодых людей, а два
    нахлебника – Рафаэль и Дон – хоть и не очень-то интересовались философией Свами, каждый
    день с завидной пунктуальностью приходили к прасаду, обычно приводя с собой еще одного-двух
    приятелей, которые случайно забредали в храм. Стив приходил прямо с работы, из отдела
    социальной защиты. Заходила и компания с Мотт-стрит. Бывали и другие гости.
    На кухне всегда хранился запас традиционных индийских пряностей: свежий стручковый
    перец, свежий имбирь, семена кумина, куркума и асафетида. Кейт овладел основами
    приготовления пищи и обучил им своего приятеля Чака, который стал его помощником. Другие
    ребята часто стояли у дверей узкой кухоньки и наблюдали за тем, как над открытым огнем один
    за другим, как футбольные мячи, вздуваются похожие на блины чапати а затем ложатся сверху на
    дымящуюся стопку уже готовых.
    Когда отборный рис басмати, разварившись, превращался во влажную, воздушно-белую
    массу, а сабджи булькало, кипя на медленном огне, кухонное колдовство достигало своего апогея
    – приходило время готовить «чаунк». Кейт готовил его в точности так, как показал ему Свамиджи.
    Он ставил на огонь металлическую чашечку, наполовину заполненную топленым маслом, и
    бросал туда семена кумина. Когда те становились почти черными, он добавлял чили, а когда перец
    тоже темнел, из чашки начинал валить удушливый дым – чаунк был готов. Кухонными щипцами
    Кейт снимал с огня чашку с кипящей трескучей смесью, дымящуюся, словно котелок ведьмы, и
    подносил ее к кастрюле с кипящим далом. Он приподнимал плотно закрытую крышку, быстрым
    движением вливал кипящий чаунк в дал и тут же закрывал кастрюлю… Пух! От соединения
    чаунка с далом происходил взрыв, который стоящие в дверях встречали громкими криками
    одобрения. Это означало, что обед готов. Завершающая операция была настолько
    непредсказуемой, что однажды крышка кастрюли с грохотом взлетела под потолок, а Кейт
    немного ошпарил руку. Иногда соседи жаловались на удушливый запах. Но преданным все это
    очень нравилось.
    Когда обед был готов, Свамиджи, помыв в ванной руки и прополоскав рот, входил в
    гостиную – всегда босиком (кожа на его ступнях была мягкая и розовая) и в шафрановом дхоти,
    доходившем ему до лодыжек. Он шел к кофейному столику, над которым висело изображение
    Господа Чайтаньи, окруженного Своими спутниками. Его же собственные «спутники» полукругом
    стояли у стен. Кейт вносил большой поднос с чапати, разложенными стопками по дюжине, и
    ставил его на пол перед алтарным столиком. Потом он приносил кастрюли с рисом, далом и
    сабджи. Свамиджи начинал читать бенгальскую молитву, прося Господа принять пищу, а все
    собравшиеся, встав на колени и касаясь головой пола, старательно, слово за словом, ее повторяли.
    Ароматный пар, словно дым курящихся благовоний, поднимался к потолку перед изображением
    Господа Чайтаньи, а последователи Свами, склонив головы к деревянному полу, неуверенно
    повторяли молитву.
    После этого Бхактиведанта Свами садился вместе со своими друзьями и ел тот же самый
    прасад, который ели они. Кроме того, он выпивал стакан горячего молока с бананом. Он нарезал
    банан о край металлического стакана так, чтобы ломтики падали прямо в молоко.
    Все знали, что Свамиджи велит есть столько прасада, сколько влезет, и это создавало
    веселую, домашнюю атмосферу. Никому не разрешалось просто сидеть, ковыряясь в тарелке, или
    прикасаться к пище только из вежливости. Они ели со смаком, – так, как этого хотел Свамиджи.
    Если он видел, что кто-то ест без удовольствия, он с улыбкой обращался к нему по имени:
    238
    – Почему не ешь? Давай, не стесняйся!
    Он смеялся и говорил:
    – Когда я плыл сюда на корабле, я думал: «Неужели американцы будут это есть?»
    Когда молодые люди протягивали тарелки за добавкой, Кейт накладывал им по второй
    порции риса, дала, чапати и сабджи.
    В конце концов, это была духовная пища, и есть ее нужно было много – прасад очищал,
    избавляя от влияния майи. Кроме того, эта была здоровая, вкусная и пряная пища – не чета
    американской. Это было так же здорово как киртан. От этой еды можно было запросто «улететь».
    Они ели правой рукой, по-индийски. Кейт и Говард научились этому в Индии. Им уже
    доводилось есть подобные блюда, но, как они признавались Свами и всем его последователям,
    которые приходили пообедать, в Индии им никогда не приходилось пробовать такой вкусной еды.
    Один из ребят, Стенли, был совсем еще юным, и Свамиджи, как любящий отец, всегда
    следил, чтобы он ел как следует. Мать Стенли встретилась со Свами и сказала, что разрешит сыну
    жить в храме только при условии, что Свамиджи пообещает лично за ним присматривать.
    Свамиджи согласился и старательно вдохновлял юношу брать больше, так что постепенно у
    Стенли развился зверский аппетит, и он начал съедать по десятку чапати за один присест (он
    съедал бы и больше, но Свамиджи его останавливал). Но это ограничение – Стенли больше
    десяти не давать – было единственным. Обычно же только и слышалось: «Еще… берите еще».
    Когда, закончив есть, Свамиджи вставал и выходил из комнаты, Кейт с парой добровольцев шел
    на кухню мыть посуду, а остальные расходились по домам.
    Иногда, по воскресеньям, Свамиджи сам готовил пир, состоявший из особых индийских
    блюд.
    Стив: Свамиджи сам готовил прасад, а потом сам раздавал его у себя наверху, в гостиной. Я
    помню, как мы рассаживались рядами, а он босиком ходил между нами и ложкой накладывал
    каждому из разных кастрюль. Обычно он спрашивал, кому чего добавить: «Хотите еще этого?» – и
    с удовольствием нас угощал. Это были не обычные блюда, а сладости или острые закуски, вроде
    сладкого риса или качори, и вкус их был неповторим. И даже когда у каждого набиралось по
    полной тарелке, он снова обходил всех нас и предлагал добавку.
    Однажды он подошел ко мне и спросил, чего бы я еще пожелал, – может, сладкого риса? В
    ту пору у меня были ложные представления о духовной жизни – я считал, что должен отказывать
    себе в том, что мне нравится больше всего, поэтому попросил простого риса. Но даже этот
    «простой» рис был восхитительным желтым рисом с жареными сырными шариками.

    --------------------------

    Он сделал паузу и оглядел присутствующих.
    – А сейчас можно раздать прасад.
    Гости расселись рядами на полу, и преданные стали разносить прасад, предложив первую
    порцию Свамиджи. Здесь были блюда, готовить которые их научил сам Свамиджи: самосы,
    халава, пури, рис, несколько блюд из овощей, фруктовое чатни, сладости – все, что обычно
    подают во время воскресного пира. Гостям нравился прасад, и они ели, сколько могли осилить.
    Пока преданные, в основном опытные в этом деле женщины, разносили добавку, гости отдыхали,
    наслаждаясь угощением и непринужденной беседой. Отведав все блюда, Свамиджи поднял брови:
    – Отлично приготовлено. Да здравствуют повара!

    --------------------------

    30 октября 1970 года.
    Пробыв десять дней в Амритсаре, Прабхупада снова сел в поезд и отправился обратно в
    Бомбей. Он ехал с Гуру-дасом, в небольшом купе первого класса, а остальные преданные
    находились в другой части поезда. Вагон Прабхупады был рядом с локомотивом, и поэтому в него
    постоянно залетала сажа из трубы, так что Прабхупада очень скоро с головы до ног был испещрен
    маленькими черными точками.
    Ямуна: Где-то между Амритсаром и Дели я решила сходить посмотреть, как там Шрила
    Прабхупада и не нужно ли ему чего-нибудь (поскольку иногда, когда поезд останавливался, он
    просил кого-нибудь купить ему на платформе свежих фруктов или еще что-то в таком духе). Мы с
    Каушальей прошли через несколько вагонов в вагон первого класса, где ехал Прабхупада. Он,
    словно царь, полулежал на нескольких подушках, согнув в колене одну ногу, и на его лице играла
    чудесная улыбка.
    Мы поклонились, и Шрила Прабхупада подмигнул нам.
    – Есть что-нибудь горячее поесть? – спросил он.
    – Что вы имеете в виду? – спросила я. – Вы хотите, чтобы я принесла обед, Шрила
    Прабхупада?
    – Нет, – ответил он. – Не совсем. Немного риса, немного горячего риса.
    – Что вы имеете в виду, Шрила Прабхупада – из ресторана?
    – Нет. Может быть, ты сама приготовишь мне горячий рис?
    Я согласилась. У меня не было ни малейшего представления, как я буду готовить горячий
    рис, но мы с Каушальей нашли кухню. Там никого не было, за исключением двух индийцев,
    одетых в черные, запачканные куркумой шорты. Они стояли возле угольной печки и курили. Я не
    знала хинди, но, как могла, попыталась объяснить:
    – Мой Гуру Махараджа хочет чавал, горячего риса.
    508
    Мужчины рассмеялись над нами, словно мы были сумасшедшие, и я подумала, что было бы
    неплохо найти кого-нибудь, кто даст нам разрешение. Но когда мы нашли заведующего
    рестораном, он был категорически против:
    – Нет. Ни в коем случае. Вы не можете готовить на кухне.
    Я сказала:
    – Простите, но это для моего Гуру Махараджа. У нас нет выбора. Я сказала ему, что
    приготовлю рис, и должна исполнить обещание.
    Но он опять повторил:
    – Нет, это невозможно.
    Тогда я нашла начальника состава и объяснила ситуацию.
    – Если я не смогу сделать это для своего гуру, мне останется только выброситься из поезда.
    Начальник отнесся к ситуации со всей серьезностью и сказал:
    – Конечно-конечно, можете готовить на кухне все что угодно.
    Он привел нас обратно и сказал шеф-повару и заведующему рестораном, что дает нам
    разрешение. Печь была гигантская, и я абсолютно не умела ею пользоваться. По всей кухне
    висели алюминиевые кастрюли самых разных видов. Мы, как смогли, вычистили одну из них,
    вскипятили воду и бросили в нее чавал. Мы приготовили огромное блюдо очень горячего риса с
    маслом, свежим лимоном и перцем и отнесли его через поезд в вагон Прабхупады.
    – Ваш рис, Шрила Прабхупада! – сказала я, входя.
    Его глаза загорелись и широко раскрылись. Он расплылся в широкой улыбке.
    – О, пришли мои богини удачи, – сказал он. – Они принесли мне мой рис. Большое вам
    спасибо. Это как раз то, что я хотел.
    Он съел с этого большого блюда очень много. Вместе с рисом он съел маленький качаури,
    пури и маленький пикуль. Он был очень доволен.
    -----------------------

    Каждое утро все собирались на веранде. Мужчины усаживались в одном крыле, женщины –
    в другом, а Ананда быстро шел по проходу и раздавал прасад. Прабхупада тем временем сидел в
    конце крыла, в деревянном кресле, перебирал четки, и наблюдал, как преданные принимают
    прасад. Он давал ашраму деньги, и Ананда регулярно готовил роскошные пиры: картофель,
    обжаренный в молотых специях, рис, йогурт, дал, три вида сабджи, картофельные чипсы, чатни,
    малпуры, раджкели, сандеш, кхир и так далее – все было очень вкусно и приготовлено просто
    идеально!
    Прабхупада, сидя во главе двух рядов преданных, вдохновлял всех принимать прасад:
    – Положи ему еще!
    Он расхваливал кулинарный талант Ананды и с улыбкой наблюдал за вкушающими
    преданными. Когда все наедались до отвала, Прабхупада громко декламировал према-дхвани.
    Преданные в ответ кричали: «Джайя!»
    После очередного пира Прабхупада пригласил к себе учеников.
    – Видите, как он готовит? Он сам все готовит, сам раздает и не садится, пока не накормит
    всех до полного удовлетворения. Так должен вести себя настоящий вайшнав. Ему доставляет
    большее удовольствие служить другим, нежели себе.

    -------------------------
    Шрила Прабхупада попросил учеников сообщить об окончании дела в газеты. Он
    пригласил всех пройти в зал перед его кабинетом, чтобы принять участие в пире. Циновки были
    расстелены в два ряда, преданные принесли тарелки из листьев и расставили их перед гостями,
    после чего стали предлагать сидящим в два ряда гостям разнообразные блюда.
    Прабхупада не садился.
    – Ну что же, приступим! – сказал он после того, как преданные раздали прасад.
    Преданные приготовили несколько блюд – рис, дал, пакоры самых разных видов (из
    картофеля, цветной капусты, баклажанов), картофельное сабджи, пападамы, бурфи, сабджи из
    цветной капусты, ладду, чамчам (молочные сладости), кхир с вермишелью, халаву и лимонный
    напиток. Настроение у всех было радостное и приподнятое

    -----------------------------------
    Прабхупада: Да, а что в этом сложного? Чапати, рис – простая безвредная пища. Не вижу
    проблемы.
    Харикеша: Многие преданные ссылаются на вас. Они говорят, что есть злаки нет
    необходимости, и что вы будто бы сказали, что злаки предназначены для животных.
    Прабхупада: Но я сам ем злаки.
    Харикеша: Я им так и сказал.
    Прабхупада: Они говорят: «Прабхупада сказал». И вы верите этому.
    Прабхупада велел преданным особо не прислушиваться к советам по оздоровлению тела,
    если эти советы вынуждают их отказаться от почитания прасада Господа.
    Прабхупада: Поэтому следуйте принципу принятия прасада. И будь что будет.
    Тамала-Кришна: Умрем, но с прасадом!
    Прабхупада: Да. (Смеется). Таков преданный. Но готовить мы должны первоклассную
    пищу. Кто станет жаловаться, если еда будет первоклассной?

    ---------------------------

    Несмотря на свой пост, Шрила Прабхупада спросил, получают ли преданные прасад. В
    храм съехалось уже более ста преданных, и ожидалось, что прибудут еще.
    – Что сейчас раздают? – спросил Прабхупада.
    – Что раздают? – переспросил Тамала-Кришна. – Вы имеете в виду прасад? Вчера был
    экадаши, поэтому сегодня преданным раздавали овсянку с гуром и фруктовый салат из гуавы и
    бананов. Это то, что раздавали сегодня утром. А обед обычно очень плотный и очень хороший.
    Это лучший прасад из всего, что нам до сих пор доводилось пробовать в Индии. Повар,
    Айодхьяпати, превосходно готовит. Хотите знать, что он готовит на обед?
    Прабхупада слегка кивнул.
    – Он готовит алу-сабджи с соусом из дала, – рассказал Тамала Кришна, – каждый день
    делает бинди, очень хорошо приправленные, а также дал, роти, рис, яблочное чатни и дахи-райту.
    Прабхупада спросил, кто помогает Айодхьяпати. Он не хотел, чтобы преданные нанимали
    поваров.
    952
    – Готовят только преданные, – сообщил Тамала-Кришна. – И готовят очень вкусно. И все –
    125 преданных – садятся и принимают прасад вместе. Гости из гостиницы тоже едят вместе с
    нами. Все принимают прасад вместе.
    – Всем нравится? – улыбнулся Прабхупада.
    – Да, да! – хором подтвердили преданные, собравшиеся у его кровати.
    – Это хорошо, – сказал Прабхупада.
    Последний раз редактировалось Lakshmana Prana das; 11.10.2013 в 08:42.

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •